Колдун и кристалл
Шрифт:
— Приходится, — вздохнул Джонас. — Один из помощников Эвери сломал ногу. Я его замещаю, ничего больше.
— А сэй Рейнолдс? Сэй Дипейп? Они тоже?
— Пожалуй, что да… Как ваша работа с рыбаками? Я слышал, движется медленно?
— Уже закончена. Дело не в медлительности. Нас отправили сюда в наказание, вот мы и хотим уехать с гордо поднятыми головами. Поэтому и старались. Не зря говорят: тише едешь — дальше будешь.
— Говорят, — согласился Джонас. — Правда, не знаю, кто.
Из глубины
— Уф! — воскликнул шериф. — Эта фасоль, которую я съел вчера вечером, нашла короткий путь, доложу я вам. — Он посмотрел на Роланда, на Катберта, вновь на Роланда: — Что, мальчики? В дождь считать сети неохота, так?
— Сэй Диаборн как раз сказал, что все сети они пересчитали. — Джонас пробежался пальцами по длинным седым волосам. За его спиной Клей Рейнолдс вновь привалился плечом к доске объявлений, глядя на Роланда и Катберта с откровенной неприязнью.
— Да? Вот и отлично, вот и отлично. Что теперь, молодежь? Можем мы вам чем-нибудь помочь? Мы сделаем все, что в наших силах, всегда протянем руку помощи. Только скажите.
— Помочь нам вы можете. — Роланд достал из-за пояса список. — Мы должны перебраться на Спуск, но не хотим никому мешать.
Широко улыбаясь, помощник шерифа Дейв вывел рыцаря из-за своего Укрепления. Джонас тут же атаковал, вскрыв весь левый фланг Дейва. Улыбка сползла с лица Дейва, уступив место безмерному изумлению.
— Как это тебе удалось?
— Легко, — улыбнулся Джонас и отодвинулся от доски, чтобы разделить с остальными свой успех. — Ты должен помнить, Дейв, что я играю только на выигрыш. Ничего не могу с собой поделать, это у меня в крови. — Он повернулся к Роланду. Улыбка стала шире. — Как сказал скорпион умирающей девушке: «Ты знала, что я ядовитый, когда брала меня в руки».
Покормив скотину и вернувшись в дом, Сюзан направилась прямиком в кладовую за соком. Она не заметила тетку, которая стояла у трубы и наблюдала за ней. Поэтому вздрогнула, когда Корделия к ней обратилась. Поразил ее не столько внезапно раздавшийся голос, сколько ледяной тон:
— Ты его знаешь?
Кувшин с соком выскользнул из пальцев Сюзан, и она едва успела подхватить его снизу второй рукой. Апельсиновый сок стоил немало, особенно в это время года. Она повернулась и увидела Корделию, стоящую у ящика с дровами. Сомбреро та повесила на крюк у двери, но еще не сняла пончо и замызганные сапоги. Мачете с прилипшей к лезвию морковной ботвой лежало на ящике с дровами. Голос ее источал лед, зато глаза горели огнем подозрительности.
Но паники Сюзан не почувствовала. Наоборот, ей открылась единственно верная линия поведения.
Скажи нет, и ты обречена, подумала она. Спроси кто, и результат будет тем же. Остается только…
— Я знаю их обоих, — буднично ответила она. — Я познакомилась с ними на приеме у мэра. Так же, как и ты. Ты испугала меня, тетя.
— Почему он отсалютовал тебе?
— Откуда мне знать? Наверное, захотелось.
Тетка рванулась к ней, поскользнулась, но удержалась на ногах и схватила Сюзан за руки.
— Не наглей со мной, девочка! Умерь свой пыл, мисс Юная Красавица, или…
Сюзан с такой силой вырвала руки, что Корделию качнуло и она вновь могла бы упасть, если б не ухватилась за оказавшийся под рукой стол. От двери за ней по чистому полу кухни тянулась цепочка грязных следов.
— Еще раз назови меня так, и я… я ударю тебя! — выкрикнула Сюзан. — Вот увидишь, ударю!
Губы Корделии растянулись, обнажив в яростной ухмылке зубы.
— Ты ударишь единственную родственницу отца? Неужели ты дойдешь до такого?
— Почему нет? Разве ты не била меня, тетя?
Глаза Корделии чуть притухли, ухмылка исчезла.
— Сюзан! Что ты говоришь? Не больше пяти-шести раз с тех пор, как ты научилась ходить. И лишь когда ты тянулась к кастрюле с кипящей водой или…
— В эти дни ты чаще бьешь меня своим ртом, — согласилась Сюзан. — Я это терпела, такая уж я дура, но с меня хватит. Больше этого не будет. Если я достаточно взрослая, чтобы меня за деньги укладывали в постель к мужчине, значит, я уже в том возрасте, когда ты должна придерживать язык, разговаривая со мной.
Корделия открыла было рот, чтобы вступиться за себя… атака Сюзан застала ее врасплох, как и обвинения… но тут же поняла, как ловко уводят ее от первоначальной темы: парней. Или парня.
— Ты знакома с ним только по вечеринке, Сюзан? Я про Диаборна, — а я думаю, что с тех пор ты узнала его куда лучше.
— Я видела его и в городе. — Сюзан смотрела тетке прямо в глаза, хотя это стоило ей немалых усилий: ложь обычно следует за полуправдой, как ночь — за сумерками. — В городе я видела всех троих. Ты довольна?
Нет, Сюзан это видела, тетку такое объяснение не устроило.
— Ты поклянешься мне, Сюзан… поклянешься мне именем своего отца… что ты не встречаешься с этим Диаборном?
Все прогулки верхом под вечер, думала Сюзан. Все отговорки. Все попытки сохранить наши отношения в тайне. А теперь наши усилия идут прахом из-за одного беспечного взмаха рукой в дождливое утро. Вот как велик риск. А разве мы думали, что будет иначе? Неужели мы были такими глупцами?
Да… и нет. Они были не глупцами — безумцами. Такими и оставались.