Колдун и кристалл
Шрифт:
— На кладбище? Когда в небе полная Демоническая Луна? — Он так замотал головой, что с нее слетело сомбреро. — Там же мертвецы, сэй Диаборн. Если докучать им, когда в небе Демон, они могут подняться и пойти!
— В любом случае нам соваться туда не надо, — поддержала его Сюзан. Женщины из города должны усыпать дорогу от Дома-на-Набережной до кладбища цветами, прибраться в мавзолее. Олив будет руководить ими, если сможет, а если нет: так не обойдется без моей тети и Корал Торин. С этими дамами встречаться нам ни к чему.
— Хорошо. Тогда на лошадей и в путь.
— Чем тебя не устраивает северо-запад? — спросил Ален.
— Потому что туда мы поскачем сейчас. Есть одна работенка… и мы дадим им знать, что это наша работа. И прежде всего Элдреду Джонасу, — сухо улыбнулся Роланд. — Я хочу, чтобы он понял — игра закончилась. Никаких «Замков». Настоящие стрелки уже здесь. Посмотрим, сумеет ли он противостоять им.
Час спустя, когда луна высоко поднялась над деревьями, ка-тет Роланда прибыл к нефтяному полю СИТГО. Они ехали параллельно Великому Тракту, но, так уж вышло, принятые ими меры предосторожности оказались напрасными — они не повстречали ни одного всадника: Великий Тракт пустовал. Словно праздник Жатвы в этом году отменили, подумала Сюзан… а потом вспомнила пугала с выкрашенными красным руками, и по ее телу пробежала дрожь. Завтрашним вечером они могли точно так же выкрасить руки Роланда, и еще смогут, если их поймают. Не только его руки. Наши тоже. В том числе и Шими.
Лошадей (и Капризного, который пусть и с неохотой, но трусил за ними, подчиняясь длинной веревке-поводьям) они привязали к давно замершему насосному оборудованию в юго-восточном углу нефтяного поля и медленно зашагали к нескольким работающим вышкам. Если они и говорили, то тихим шепотом. Роланд сомневался, что в этом есть необходимость, но голоса сами снижались до шепота. Роланду СИТГО представлялось гораздо страшнее кладбища. Он сомневался, что умершие люди могут подняться из могил даже при полной Демонической Луне, здесь же умерли далеко не все, в свете луны надсадно скрипели зомби, поршни ходили вверх-вниз, как ноги марширующих солдат.
Роланд подвел их к работающей вышке. Они миновали щит с надписью «ГДЕ ТВОЯ КАСКА?» и второй, с другой надписью: «МЫ ПРОИЗВОДИМ НЕФТЬ. МЫ ГАРАНТИРУЕМ БЕЗОПАСНОСТЬ», остановившись у ее подножия. Механизмы скрипели так громко, что Роланду пришлось кричать.
— Шими! Дай мне пару больших петард!
Шими позаимствовал их из седельной сумы Сюзан и теперь протянул две Роланду. Тот взял Берта за руку и увлек за собой. Вышку окружал ржавый проволочный забор. Когда юноши попытались перелезть через него, горизонтальные проволоки лопнули, как гнилые нитки. Роланд и Катберт нервно переглянулись. Сюзан схватила Роланда за руку.
— Будь осторожен! — перекричала она ритмичный скрежет работающего насоса.
Он видел, что она не испугана, просто очень взволнована. Улыбнулся, привлек к себе, поцеловал мочку правого уха.
— Готовься к забегу, — прошептал он. — Если мы все сделаем как надо, на СИТГО вспыхнет новая свеча. И очень большая.
Он и Катберт нырнули под нижние проржавевшие балки вышки, встали рядом со скрежещущими механизмами. Роланд никак не мог понять, почему они не сломались в стародавние времена. Большая часть оборудования стояла на ржавых металлических основаниях, но он видел и гигантскую вращающуюся колонну, блестящую от нефти, которая, должно быть, подавалась автоматически по специальным каналам. У колонны чувствовался запах газа, напомнившей ему о факеле, периодически вспыхивающем на другом конце нефтяного поля.
— Гигантский пердун! — прокричал Катберт.
— Что?
— Я говорю, воняет, как… Не важно! Давай покончим с этим, если сможем… сможем?
Роланд не знал. Медленно двинулся вокруг колонны, Берт — за ним. Они увидели короткий коридор, вонючий и жаркий, ступили в него. Коридор повел их вниз. Они видели жирно блестящую вращающуюся поверхность, изгибающийся отводной лоток. Иногда капли нефти падали на землю: под лотком набралась приличного размера лужа. Роланд указал на нее, Катберт кивнул.
Здесь не помогал даже крик: машинный рев заглушал все и вся. Роланд одной рукой обнял друга за шею, притянул его ухо к своим губам, вторую руку, с большой петардой, поднял на уровень глаз Катберта.
— Зажги и беги, — приказал он. — Я ее подержу, дам тебе как можно больше времени. Я забочусь не только о тебе, но и о себе. Не хочу столкнуться с тобой, выбегая из этого машинного зала. Ты понял?
Катберт энергично кивнул, затем повернул голову стрелка так, чтобы его губы оказались у уха Роланда.
— А если в воздухе достаточно газа, чтобы он вспыхнул от искры?
Роланд отступил на шаг. Вскинул руки, как бы показывая: «Откуда мне знать?» Катберт рассмеялся и вытащил коробку серных спичек, которую прихватил со стола Эвери. Изогнул бровь, как бы спрашивая, готов ли Роланд. Тот кивнул.
Снаружи дул сильный ветер, но под вышкой спичка загорелась ровным пламенем. Роланд вытянул руку с петардой, и тут же ему вспомнилась мать: как она ненавидела все эти петарды, шутихи, хлопушки, как боялась, что он останется без глаза или без пальца.
Катберт похлопал себя по груди повыше сердца и поцеловал свою ладонь, подал до боли знакомый знак — желаю удачи. Затем поднес пламя к фитилю. Он затрещал. Берт повернулся, показал взмахом рук, как разлетается окружающая их техника (Берт есть Берт, подумал Роланд, будет шутить и на эшафоте), и помчался по короткому коридору, приведшему их в чрево вышки.
Роланд еще подержал петарду, а когда от фитиля осталось совсем ничего, швырнул ее в лоток. Зажмурился, поворачиваясь, ожидая, что сейчас, как и предсказывал Берт, взорвется воздух. Не взорвался. Роланд метнулся в коридорчик, проскочил его, увидел Катберта, стоящего по другую сторону проема у проволочного забора. Роланд замахал ему обеими руками: Беги, идиот, когда за его спиной взорвался мир.