Колдун и кристалл
Шрифт:
— И это самое ужасное, не так ли?
— Трассоваться. — повторил стрелок. — Что ж, потрассуемся.
И они зашагали по дороге, выводящей на автостраду.
Кто-то разрисовал два знака, стоящие перед последним поворотом выезда на автостраду. На одном, с надписью „СЕНТ-ЛУИС 215“, кто-то размашисто вывел черной краской:
БЕРЕГИСЬ ХОДЯЩЕГО ТРУПА
На другом, подсказывающем, что до следующей площадки отдыха десять миль, написали уже красной:
ДА ЗДРАВСТВУЕТ „Кримсон Кинг“
толстенными буквами, которые так и не выцвели за целое лето. Около каждой надписи красовался нарисованный соответственно черной и красной
— Ты знаешь, что это означает, Роланд? — спросила Сюзанна.
Роланд покачал головой, но на его лице отразилась тревога, да так и осталась в глазах. Они двинулись дальше.
На пересечении выезда и автострады двое мужчин и мальчик сгрудились у новой коляски, на которой восседала Сюзанна. Все смотрели на восток.
Эдди не знал, что будет, когда они выйдут из Топики, но здесь легковушки и грузовики забили все полосы, ведущие как на запад, так и на восток. У большинства машин рессоры прогибались под тяжестью вещей. Многие изрядно проржавели от летних дождей.
Но не о скопище автомобилей думали они, глядя на восток. Город тянулся еще на полмили и в ту, и в другую сторону: они видели шпили церквей, рекламы кафе быстрого обслуживания („Арбиз“, „Уэндиз“, „Макдоналдс“, „Пицца-Хат“ и еще одно название, незнакомое Эдди: „Боинг-Боинг бургерс“), автосалонов, зала для боулинга, называющегося „Хертленд лайнз“. Впереди они видели съезд с автострады с указателем „ЦЕНТРАЛЬНАЯ ТОПИКСКАЯ БОЛЬНИЦА“. Съезд этот вел к массивному старому зданию из красного кирпича, с маленькими окошками, едва проглядывающими сквозь разросшийся плющ. Эдди решил, что здание это, очень похожее на тюрьму, должно быть, и есть больница, скорее всего муниципальная, где бедняки часами просиживают на дешевых пластиковых стульях, и все ради того, чтобы какой-нибудь врач кое-как осмотрел их. Оно и понятно: кто они, как не дерьмо собачье.
За больницей город резко обрывался, уступая место червоточине.
Эдди она напомнила ровную поверхность воды в стоячем болоте. Червоточина с двух сторон облегала насыпь А-70, серебристая и мерцающая. Ее стараниями знаки, рельсы ограждения и застывшие автомобиля дрожали, как миражи. Ноющий, дребезжащий звук накатывал, словно неприятный запах.
Сюзанна закрыла уши руками, уголки ее рта опустились.
— Не знаю, выдержу ли я это. Не хочу показаться неженкой, но меня уже мутит, а я не ела целый день.
Эдди мог подписаться под ее словами. Однако, пусть его и мутило, он не мог оторвать глаз от червоточины. Словно у ткани пространства появилось… что? Лицо? Нет. Огромное вибрирующее марево не имело лица, он видел скорее антипод лица, но у него появилось тело… форма… присутствие. Да, последнее сравнение, пожалуй, самое лучшее. Ткань пространства проявила себя, как проявил себя демон, появившийся в каменном круге, когда они пытались „извлечь“ Джейка.
Роланд тем временем копался в своем кошеле. И добрался до самого дна, прежде чем нашел то, что нужно: пригоршню патронов. Он снял правую руку Сюзанны с подлокотника и положил ей на ладонь два патрона.
Затем взял еще два и сунул в уши, пулями вперед. Сюзанна поначалу вытаращилась на него, потом сомнение исчезло из глаз, и она последовала его примеру. И тут же блаженное облегчение разлилось по ее лицу.
Эдди скинул на асфальт заплечный мешок, достал наполовину пустую коробку с патронами сорок четвертого калибра для Джейкова „ругера“. Стрелок покачал головой и протянул руку. На ладони лежали четыре патрона, по два для Эдди и Джейка.
— А эти чем плохи? — Эдди вытряс пару патронов из коробки, которая хранилась в глубине одного из ящиков стола Элмера Чеймберза.
— Они из твоего мира и не смогут блокировать этот звук. Не спрашивай меня, откуда мне это известно. Знаю, и все. Попробуй свои, если хочешь, но они тебе не помогут.
Эдди указал на патроны, лежащие на ладони Роланда.
— Они тоже из нашего мира. Оружейный магазин на углу Седьмой авеню и Сорок девятой улицы. „Клементс“, не так ли?
— Они не оттуда. Это мои патроны, Эдди, не раз перезаряженные, но первоначально привезенные из зеленой страны. Из Гилеада.
— Те самые, мокрые? — недоверчиво спросил Эдди. — Последние из патронов, попавших в воду на берегу? Которые действительно пропитались водой?
Роланд кивнул.
— Ты же говорил, что стрелять ими уже нельзя! Сколько бы их ни сушить! Что порох… как ты сказал… „Выдохся“?
Роланд вновь кивнул.
— Тогда почему ты их собрал? Зачем тащить с собой бесполезные патроны?
— Что надо говорить после удачной охоты. Эдди? Чтобы и потом не сбиться с прицела.
— Отец, направь мои руки и сердце, чтобы никакая часть зверя не пропала зря.
Роланд в третий раз кивнул. Джейк взял два патрона, вставил в уши. Эдди достались два последних, но сначала он воспользовался своими, которые вытряхнул из коробки. Они приглушили звук, но он остался, вибрируя в центре лба, заставляя глаза слезиться, как при простуде, а в переносице возникло такое ощущение, что она раздувается и вот-вот взорвется. Эдди вытащил их, заменил более крупными, для древних револьверов Роланда. Вставлять патроны в уши, подумал Эдди. Мама бы обделалась. Но важно не само действие, а результат. Голос червоточины исчез, во всяком случае, удалился на безопасное расстояние. Повернувшись и заговорив с Роландом, Эдди ожидал, что заглохнет и его голос, как бывало, если вставить в уши затычки, однако себя он услышал более чем хорошо.
— Есть хоть что-нибудь, чего ты не знаешь? — спросил он Роланда.
— Да. — ответил Роланд. — И очень многое.
— Как насчет Ыша? — спросил Джейк.
— Думаю, об Ыше можно не волноваться. В путь, надо пройти побольше до темноты.
На Ыша дребезжащее завывание червоточины действительно не действовало, но он словно прилип к Джейку Чеймберзу, недоверчиво поглядывая на автомобили, запрудившие все полосы движения А-70. И в то же время, отметила Сюзанна, эти машины забили автостраду не полностью. Число их уменьшалось по мере того, как путники удалялись от центра города, но машин все равно хватало. Некоторые сдвигали в одну сторону или другую несколько автомобилей закатили на разделительную полосу, бетонное возвышение в пределах города и полосу травы вне его.
Кто-то поработал ломом, вот что я вам скажу, подумала Сюзанна. Мысль эта несказанно обрадовала ее. Никто не стал бы расчищать тропинку на автостраде в разгар чумы. А если кто-то это сделал, если остались те, кто мог это сделать, значит, чума выкосила не всех. И некрологи в газете — это не вся история.
В некоторых машинах сидели трупы, высохшие, не гниющие, мумии, пристегнутые ремнями безопасности. Но большинство автомобилей пустовало. В большинстве своем водители и пассажиры, попав в пробку, старались покинуть зону заражения на своих двоих, но Сюзанна полагала, что не только эта причина выгнала их на асфальт.