Колдунья моя

Смолл Бертрис

— Итак, — произнес он, — Мэйрин из Эльфлиа, помимо прочего, еще и наследница земель в Бретани. Что скажешь, Жосслен? Останешься в Англии или поедешь домой, в Бретань?

— Сир! — воскликнула Мэйрин. Все удивленно оглянулись на нее.

— Миледи? — Король позволил ей продолжать, почувствовав, что она хочет сказать что-то важное.

— Мне не нужны бретонские земли, ваше величество. Моя сводная сестра не в ответе за жестокость своей матери. Она не должна пострадать из-за нее. Я — наследница Эльфлиа.

И этого вполне достаточно!

Король с сомнением

взглянул на девушку. У него было что возразить на ее слова. Земель никогда не бывает слишком много. Впрочем, разве женщина способна это понять?

Брат короля, Одо, епископ Байе, тихо проговорил:

— Не стоит превращать это дело в скандал, Вильгельм. Леди Мэйрин предусмотрительно не назвала имен, но я прекрасно знаю, о ком она говорит. Много доблестных рыцарей из Бретани помогли нам одержать победу над Англией. Сам папа римский на нашей стороне. По-моему, благоразумнее не вступать в конфликт с церковью. Священник, которого подразумевала леди Мэйрин, уже давно умер; его свели в могилу излишества, которым он столь неумеренно предавался. Что же до этой дамы, то она сейчас сама не имеет приданого. Чтобы удачно выдать замуж свою дочь, она отдала все земли и сейчас живет на содержании в доме своего старшего брата. Едва ли можно назвать такое положение завидным для женщины, которая еще молода. Леди Мэйрин проявила поистине христианское благородство, брат мой. Неужели вы, столь преданный и верный сын церкви, окажетесь менее щедрым?

Вильгельм Нормандский одобрительно хмыкнул.

— Теперь, — вполголоса заметил он, — я понимаю, почему мать выбрала для тебя церковную карьеру, Одо. Миловидный молодой епископ улыбнулся.

— Церковь, — произнес он, — в крови у всего нашего рода, как и война.

Король рассмеялся и, хлопнув в ладоши, воскликнул:

— Я не могу с тобой спорить, Одо! Надо решить вопрос о поместье Эльфлиа, его наследнице и новом хозяине этого поместья, которого я выбрал, ничего не зная о существовании наследницы.

Епископ, понизив голос, вкрадчиво проговорил:

— Леди Мэйрин носит свои драгоценности так естественно и небрежно. Можно подумать, она привыкла к роскоши. А ее приемный отец вовсе не был богат. Она наверняка унаследовала немало денег от своего первого мужа. Надо выяснить, Вильгельм, каковы размеры се состояния. Ее поместье не такое большое, чтобы возбудить зависть среди твоих друзей и союзников. Поскольку Жосслен показал себя с хорошей стороны, не думаю, чтобы кто-нибудь стал возражать против того, что он заслуживает щедрого подарка. Что же до наследницы, до этой ослепительной красавицы леди Мэйрин, то эта красота может оказаться опасной. А если у нее вдобавок много денег, то твои сторонники могут перессориться между собой за право взять ее в жены.

— Ты предлагаешь мне решение, Одо, которое уже предложила леди Мэйрин, — тихо ответил король. — Ты тоже считаешь, что они должны пожениться?

Епископ кивнул.

— И немедленно, — добавил он. — Сегодня же, пока никто не успел разглядеть ее красоту. А завтра, после твоей коронации, Жосслен уедет из Лондона с молодой женой и

вернется в Эльфлиа. Если они скроются подальше от завистливых взглядов, о них быстро забудут.

Вильгельм кивнул. Повернувшись к Жосслену, он сказал:

— Ты не связан клятвой с другой женщиной, Жосслен?

— Нет, милорд.

— Нет ли такой женщины, которую ты предпочел бы Мэйрин из Эльфлиа? Или такой, которой ты прежде делал брачное предложение? Говори мне правду, Жосслен, как всегда. Если тебе не по душе леди Мэйрин, если твое сердце принадлежит другой даме, я все равно найду способ вознаградить тебя за долгие годы преданной службы.

— Я буду счастлив с леди Мэйрин, — тихо ответил рыцарь. Он взглянул на Мэйрин, чья ослепительная улыбка заставила сердца всех присутствующих биться быстрее.

— А вы, Мэйрин из Эльфлиа, — произнес король, — вы согласны взять в мужья Жосслена де Комбура и предоставить ему свои земли в качестве приданого?

— Я согласна взять в мужья этого рыцаря, милорд, но земли я хотела бы оставить за собой и принести вам присягу верности, как это сделал в свое время мой отец.

Вильгельм изумленно взглянул на девушку, осмелившуюся на такую дерзкую речь. Он знал понаслышке, что англосаксонские женщины независимы и откровенны в словах. Но не был уверен, что ему по душе такая прямота.

— Что это значит? — спросил он. — Вы собираетесь торговаться со мной, миледи?

— По саксонским законам, — ответила она, — я имею право располагать своей собственностью. По нормандским законам — нет. Но разве вы не согласились чтить законы и обычаи этой страны? Если мой супруг падет в бою, защищая ваши владения, а наши дети будут еще младенцами, то как же я смогу защитить их? И кто захочет жениться на мне без приданого? Я молю Господа, чтобы он послал мне и Жосслену еще много лет счастливой совместной жизни, но не могу не заботиться о будущем.

Король покачал головой.

— Землями должен владеть тот, кто в состоянии защитить их, леди Мэйрин. Вы — всего лишь слабая женщина. Впрочем, я готов заключить с вами сделку. Уступите Жосслену де Комбуру права на Эльфлиа пожизненно. Если он умрет, а вы останетесь бездетны или ваш наследник будет несовершеннолетним, то поместье снова вернется к вам. Поместье и половина состояния вашего мужа.

— Я согласна, сир, — ответила Мэйрин, и ее аметистовые глаза лукаво блеснули. — Полагаю, если бы я стала возражать, вы все равно настояли бы на своем. Вам осталось лишь поставить подпись на этих бумагах, а потом можно приступать к брачной церемонии.

Вильгельм снова покачал головой.

— Вы должны научиться доверять мне, миледи, — строго произнес он. — Вы и Жосслен сейчас же поженитесь. Здесь, в моем присутствии. А когда соберетесь возвращаться домой, все необходимые бумаги предоставят в ваше распоряжение.

Серые глаза короля сурово смотрели ей в лицо. Мэйрин склонила голову в знак покорности. Отважившись торговаться с королем, она даже не смела надеяться на то, что у нее что-нибудь получится.

Король взглянул на брата и спросил: