Колесница белого бога
Шрифт:
На улицах Хартума творилось что-то невообразимое. Полицейские не справлялись с регулировкой и без того хаотичного движения. Многие улицы были перекрыты из-за митингов. Раз Сиддик увидел из окна массовую драку, ему даже показалось, что невдалеке стреляют.
– В такое время лучше носа из дома не высовывать, – водитель нервничал, выискивая объездные пути, – сейчас в городе опасно.
– Что происходит?
Таксист недоуменно посмотрел на пассажира через лобовое стекло.
– Наверное, вы единственный, кто ничего не знает. Это митинги протеста
Сиддик пригляделся и прочел: «Требуем снятия санкций Совета Безопасности ООН против Судана! Нет – бомбардировкам!»
– Если бы не Шейх, ничего бы этого не было… Все наши беды из-за бен Ладена, – продолжил таксист, – из-за него нас теперь считают гнездом терроризма. Если наши станут бастовать, мне нечем будет кормить детей. Так поневоле придется записываться в отряды…
– Какие отряды? – Сиддик нащупал в кармане пиджака сигареты и закурил, что с ним случалось крайне редко.
– Отряды повстанцев, господин. Говорят, там в месяц платят столько, сколько мне не заработать баранкой и за год. Правда, пулю можно схлопотать уже в первый день…
Машина подъезжала к дому. И тут Сиддика посетило странное чувство дежа-вю. Как будто с ним уже происходило это: одиночество, тревога, революционное брожение в Хартуме… Профессор медленно, прислушиваясь к своим ощущениям, поднялся по ступенькам крыльца и положил руку на железное кольцо входной двери… И тут его ожгло воспоминание…
Да, точно! Много лет назад, —кажется, это было в начале девяностых, – он так же стоял, опустив руку на кольцо с львиной головой. В тот день Хашим познакомил его со служителем той самой мечети – странное совпадение… Он называл его разными именами. То Шейх, то Абу Абдалла…
Сиддик даже стукнул себя по лбу. И как он только раньше не догадался!
Глава 7
Марджани выпила горячий кофе и поняла, как же она устала за эти проклятые дни. Но скоро всему придет конец.
Селим, она чувствовала, следил за каждым движением мальчишки. Правда, сама девушка оставалась вне подозрений: ей удалось прекрасно имитировать болезнь старым надежным способом – при помощи обычного порошка лимонной кислоты. Старый фокус… Это значительно снизило бдительность охраны… Теперь нужно лишь выбрать подходящий момент.
К ночи неграм побросали циновки, и они устроились отдыхать прямо под открытым небом. Боевики расслабились после трудного перехода. Видно, местность считалась настолько неприступной, что необходимость в сильном карауле отпала сама собой. Поэтому кочевники после ужина приноравливались спать, кто где.
Дэвид с видом равнодушного созерцателя некоторое время бродил внизу между людьми, пил кофе, приветливо улыбался. Огон распоряжался, устраивая людей на ночлег. Иногда старик задерживался взглядом на фигуре американца. Но тот кивал ему с самым невозмутимым видом. И все сужал круги, приближаясь к симпатичной пленнице, кутавшейся в верблюжье одеяло.
Он
«Этот парень меня раздражает», – подумал Дэвид и прошагал мимо, за третьей порцией кофе.
Сгущалась тень. Лагерь готовился ко сну. Хныкали ребятишки, женщины успокаивали их вполголоса. Периодически раздавался громкий смех двух кочевников, им, видно, не спалось.
К Дэвиду подошли его молчаливые носильщики, он взгромоздился на сиденье. Тайна гарамантов, обещанная огоном, сейчас сильно занимала археолога.
Среди африканских племен, упоминаемых древними географами и историками, гараманты занимают особое место. Наиболее достоверные сведения гласят, что они вошли в конфликт с Римом, и этим объясняется упадок и исчезновение их цивилизации. Однако военные экспедиции римлян, посланные в Ливийскую пустыню, чтобы наказать гарамантов – поставщиков живого товара для гладиаторских боев, окутаны легендарной дымкой. Ученые не могут с точностью утверждать, что героические африканские переходы римских легионеров на самом деле имели место. В условиях отсутствия воды, в жару, через пустыни, не нанесенные на карты? Вряд ли…
Скупые записи античных авторов и ограниченное число надписей на памятниках – вот все, что осталось от гарамантов. Положа руку на сердце, каждый честный ученый должен признать: об этой цивилизации известно не больше, чем об Атлантиде, значит, практически ничего.
Дэвид едва дождался, когда Огон позовет его. Оказавшись вновь в круглом зале, ученый горел нетерпением начать разговор. Старик встретил друга пристальным изучающим взглядом.
– Ты понимаешь, что после всего услышанного и увиденного здесь путь назад будет окончательно отрезан для тебя? – тихо произнес жрец. – Ты должен будешь молчать о тайном.
Дэвид кивнул.
– В таком случае, я расскажу тебе о народе, известном вашей науке как гараманты. Селим, предводитель этого отряда, считается последним из их царской линии. Да, кстати. Я видел сегодня, что ты уже вполне можешь обойтись без носилок?
Дэвид сообразил, что старик хочет что-то показать ему.
– Да, я могу двигаться сам, Огон. И удивляюсь этому. Все-таки как вышло, что моя кость срослась так быстро?
– Биорегулятор…
– Что?
– Иди за мной.
Старик поднялся со своего кресла, прошел в один из тоннелей, отходящих от круглого зала как солнечные лучи. Дэвид следовал за ним по пятам.
Стены этого коридора также украшали многочисленные гравюры. Но на сей раз археолог обнаружил сходство со стилистикой живописи острова Крит. Дэвид знал, что схожие рисунки были найдены в разных частях света, даже в холодной Сибири, также как и аналоги знаменитых критских лабиринтов…
Коридор сделал поворот, жрец оглянулся на Дэвида.
– Сейчас ты увидишь то, о чем мечтает любой ученый в твоем мире. Я прошу тебя идти строго за мной, след в след. Иначе можешь поплатиться жизнью. А мне бы не хотелось потерять преемника из-за ерунды…