Колесный путь
Шрифт:
И тут случилось чудо. Вместо того, чтобы выровнять скорость со Станцией и сцепиться с ней, обеспечив абордаж, фура с ходу влетела в мощную кормовую балку рамы, заставив Станцию подпрыгнуть. За мгновение до удара Командир отчетливо увидел разрисованное лицо водителя с перекошенными зубами и квадратными глазами, вылезшими из орбит. Но лицо таким было не от ража, как в толпе над его головой, а от ужаса. Очевидно, отказ тормозов все-таки случился, но не на Станции, а на фуре! От удара абордажники, как муравьи, посыпались с трапа и крыши фуры под ее колеса. Двое упали на платформу Станции где были тут же прикончены отточенными движениями Сержантом и Командиром. Остальные сформировали месево перед тягачом фуры, отчего она резко ушла в сторону, легла на бок и быстро скрылась за краем обрыва. Вторая фура была еще далеко. Едва увернувшись от лежащих на дороге тел и отпавших деталей предшественника, она продолжила преследование. Несколько
А позже от Водителя они узнали и начало истории. В начале каньона за поворотом на дороге он увидел завал. Очевидно, бандюки ждали караван, который шел перед ними, но встал на ремонт из за лопнувшей рамы одного прицепа (Аспирант вспомнил, как видел сквозь сон сложенный вдоль дороги штабелями груз и механиков каравана, облепивших длинную раму с огоньками электросварки). Бандюки были согласны и на Станцию, но она оказалась для них куда более крепким орешком. Такой завал на дроге легко преодолевается тягачом на Стандартных колесах, но первый же прицеп каравана на нем просто бы развалился. Однако, на Станции стояли те же колеса, что и на Тягаче, что позволило Водителю смело перепрыгнуть завал и пуститься наутек. Пулеметным огнем он был ранен в левую руку, но на помощь сразу пришел Механик, который с веранды через окно кабины, как мог, помогал ему в управлении.
Поздно вечером они были уже в колонии. Осмотр показал небольшие повреждения на Станции – ножи грунтопробника и задняя балка были немного согнуты. Кроме того, часть оборудования пострадала от пуль и прыжка Станции через завал. К счастью, в колонии был свой кузнечный цех, и возвращаться для ремонта в Столицу не требовалось. Неделя ушла на ремонт машин и восстановление руки Водителя, который, несмотря на травму, был все таким же оптимистом (а Механик – таким же балагуром, историям которого, впрочем, верили все меньше и меньше). Потом Станция ушла в свой первый рейс по окрестностям.
Большое пойменное поле, которое предстояло сделать доступным для земледелия, тянулось вдоль речки, на другом берегу которой прерывистой грядой шли скалы предгорий. Именно в них, по заверению местных жителей, жили монстры невиданных размеров и свойств, что, впрочем, вполне согласовывалось с показаниями радара.
– Разве они могут быть больше животных, которых они убили? Три метра в холке, как говорил вчера фермер – и оно легко сможет достать до перил платформы с земли! – Аспирант явно чувствовал, что ему есть, о чем беспокоится. – Я понимаю, что ваши веранды на тягаче выше,…
– Не говори ничего, а то Студент опять от страха в штаны наложит и спалит излучатель антенны, – крикнул Водитель Механику, смеясь и не дав Аспиранту договорить. Очевидно, он сразу вспомнил какую-то из сомнительных историй балагура, но это лишь раздразнило последнего.
– А вот, кроме шуток, был случай! Я тогда с парой местных ханыг собирал цветмет, где что осталось на старых развалинах, – Механик, как обычно, начал свой рассказ медлительным тоном бывалого человека.
– Все знают, что нержавейку надо искать на пищевых заводах, медь – на бывших подстанциях, а алюминий, дюраль и магний бывают на брошенных аэродромах и возле автомастерских. Там это все было разграблено после Катастрофы еще в первые 20 лет. Но есть еще знания, куда менее очевидные, полученные от тех, кто как-то терся в нужных местах и просто случайных людей, мимо шли, слышали что-то и т. д. И вот в таких случаях у нас еще был какой-то шанс. К северу от Столицы, в 20 км, была когда-то птицефабрика. Там выращивали кур для отправки по всему Югу, а потому, еще живых их пичкали консервантами так, что они не гнили потом месяц без охлаждения. Но иногда случался передоз, цыплята умирали недомерками, и их бросали в одну огромную кучу в гигантском холодильнике под главным корпусом. В старом мире обычно такое отправляли как гуманитарный груз в бедные страны или если где случалось какое бедствие – дареному коню то в зубы не смотрят. И вот эта химия лежала там и ждала своего часа. Когда случилась Катастрофа, и монстры заполнили все вокруг, об этом холодильнике, конечно, все забыли. Намерзший за много лет лед оттаивал постепенно, да и консерванты делали свое дело, потому мясо в куче разлагалось очень медленно.
Нам в городе про этот холодильник рассказал тогда один дед-кустарь, бывший той фабрики главный инженер, как он называл себя. С его слов, там есть большие алюминиевые радиаторы, которые и были нам нужны. Мы взяли кустаря с собою, показать дорогу, за долю прибыли. Внешне здание фабрики выглядело не разграбленным, и мы отправили его туда на разведку. Ждали почти день. Об этих местах ходили нехорошие слухи, но нам ли их было бояться! – Механик, самодовольно рассмеялся. – Наконец, парень, который был с нами, тоже ушел за ним. Думали, сбежала крыса, нашел что-то и не хотел делиться… Но через 20 минут пацан вернулся таким, что я едва узнал его! Ему было 17 лет, но большая прядь волос на его виске стала совсем седой, а после поседело и все остальное! Точно помню, что до ухода парня туда этого не было! Минут 15 пацан не мог связать ни слова, но и без слов было понятно по его виду, что надо делать отсюда ноги, и чем скорее, тем лучше! Лишь следующим утром он все рассказал.
Холодильник пацан нашел довольно быстро. За десятки лет весь лед так и не растаял, и потоки холодного воздуха показывали ему путь. Наконец, парень нашел толстую дверь с теплоизоляцией. Все вокруг не двигалось несколько десятилетий, но дверь явно кто-то недавно открывал. И он вошел. Это был второй этаж холодильника, первый был еще ниже. Его деревянный пол давно оттаял и уже сгнил. В центре было большое окно, а рядом с ним – пролом в гнилых досках, около которого лежали очки того самого кустаря. Рядом было еще кое-что. Лишь присмотревшись парень понял, что это пальцы, зажатые в щели между досок и вырванные из руки. Очевидно, что-то дернуло кустаря вниз с очень большой силой, когда он пытался выбраться наверх. Парню показалось, что пальцы имели зеленый оттенок и слегка шевелились, но тогда он посчитал это невозможным. Мало ли что привидится, а человека надо было срочно спасать! Тем более, снизу шел странный шум, ни на что не похожий. С опаской парень вышел наружу и спустился еще на один этаж, где тоже была такая же изотермическая дверь. Если кустарь был еще жив, он был за нею, поскольку на двери этой уже не было следов, что ее недавно открывали. И пацан дверь открыл!
На него смотрела огромная, шевелящаяся масса, высотою метра 4 и вся ощетинившаяся клювами, непрерывно щелкающими. Их щелчки сливались в непрерывный шорох и шум, который он и слышал сверху. Кроме того, из этой массы тянулись тысячи когтистых куриных лап, каждая из которых была на щупальце длиною от пальца и до полуметра. А между ними смотрели тысячи куриных глаз! Я сам там не был, не видел, может, парень что и преувеличил с перепугу, но весь его вид заставлял верить тогда ему. Но главное было не это. В середине этой массы был человеческий рот с двумя железными зубами, точно как у кустаря, что нас туда привез. И этот рот хрипло звал пацана по его имени!
К этому моменту все слушатели уже понимающе улыбались, ибо эта байка механика была явно одной из самых неправдоподобных.
– А что было дальше? Оно вылезло в дверь и пошло всех жрать? Может, нам самое время туда тоже съездить? – спросил Аспирант.
– Мы показали парня военным, – продолжал Механик невозмутимо, – и они эту фабрику сожгли. Ну, или сказали, что сожгли, кто ж его знает....
– Я помню эту историю, – серьезный, без тени иронии, голос Командира из кабинета прозвучал совершенно неожиданно. – Я говорил тогда с их командиром, они туда вылили свою двухнедельную норму напалма. Видимо, их тоже впечатлил, не столько рассказ, сколько внешний вид несчастного юноши. По графику мы должны быть там через 2 недели, но я не думаю, что найдем что-то интересное. Все-таки двухнедельная норма напалма – это имеет значение! – произнес командир с явным удовольствием, и глаза его заблестели.
Гости и друзья
Водитель не любил болота. Он не любил их больше, чем кто-либо еще в команде. Все-таки, на любой, самой тяжелой дороге ты видишь полную картину, что впереди, и если у тебя достаточно опыта внедорожной езды и терпения не спешить, ты можешь точно просчитать, где и как пройдут твои колеса и миновать проблемы. Но только не в заболоченной местности, где верхний слой грунта часто обманчив, а то и вовсе скрыт от глаз слоем воды! На картах Командира это была плодородная степь, бывшие плантации. Но этот надутый горожанин явно никогда не жил в сельской местности, а потому, наверное, просто не догадался, что плантации эти могли иметь дренаж. Что за местность вокруг, по сторонам то надо смотреть! Конечно, они были плодородны благодаря торфу, а значит, когда-то тут были болота, пока их не осушили! За годы после Катастрофы, дренаж давно пришел в негодность, и местность опять заболотилась. Хоть бы немного слушал тех, кто знает в этом толк!…