Колесо Бесконечности
Шрифт:
Мирак неожиданно обернулся и увидел Маскелль. Его лицо сделалось мрачным и неподвижным.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришла сообщить тебе о том, как проходят поиски.
— Ах… — В голосе канцлера прозвучало облегчение, но глаза смотрели все с такой же подозрительностью. — Нашли они что-нибудь?
— Нет. Но тебе об этом ведь уже известно. — Маскелль прошла в глубь комнаты. Райф хоть как-то позаботился о комфорте в своих временных покоях, Мирак же не сделал ничего. Комната оставалась голой, в ней не было ни матраца, ни жаровни. Единственной роскошью оказалась лампа, стоявшая на голове одного из изваяний морских чудовищ.
— Что
— Покровителем Марады был ты, а не император. — Маскелль посмотрела в глаза канцлеру, но тот ответил ей все тем же настороженным взглядом.
— Кто тебе это сказал?
— Сам Райф. — Маскелль с улыбкой медленно покачала головой. — Император видится лишь со своими ближайшими советниками, особенно в это время года, когда нужно присутствовать на стольких церемониях и подготовка к Обряду требует постов и покаяния. Если бы до него и дошли слухи о том, что знатная гостья с островов Гейркинд стала его новой фавориткой, его это не тронуло бы. Слухи есть всегда.
Мирак сделал шаг в ее сторону.
— Все это болтовня.
— У Марады в услужении была женщина из деревни в Иутаре, которую она заставляла заниматься магией смерти. Ты узнал от Посланника Небес, что он вызвал меня, и догадался, где я остановлюсь на Великой Дороге по пути в столицу.
— На тебе лежит проклятие, и магия смерти и темные духи следуют за тобой повсюду. — Теперь от Маскелль канцлера отделял всего шаг.
Она чувствовала резкий запах его пота. Глаза Мирака были темными провалами, мышцы напряглись. Маскелль ощутила, как в ней нарастает гнев.
— Ты вышел из Марай, когда случилась перемена, и шел по мосту. Риан и Каруда были ближе к храму, но оба пострадали, когда удар бросил их на камни. Однако когда все собрались во дворе, ты тоже оказался там, целый и невредимый. Прошлой ночью, когда наши враги послали свои создания против нас, ты сказал, что твари принимают человеческое обличье. Откуда ты знал, как они выглядят?
— Все это ничего не значит.
— И к тому же Каруда видел второе Колесо. — Выражение лица Мирака не изменилось. — Накануне празднества, когда ты не устроил приема, который всегда устраивал по случаю равноденствия, он вошел в твои покои во дворце, чтобы позвать тебя на допрос слуг Марады. Он не догадывался, что тебе и так все про них известно. — Каруда тогда лишь мельком заметил Колесо сквозь дверь, но этого было достаточно. Только переполох, вызванный разоблачением Марады и гибелью ее человеческого тела, помешал Мираку догадаться, что офицер видел Колесо; иначе Каруда не остался бы в живых. Теперь Маскелль знала и как во дворец проникло то существо, что напало на нее, и где прятались другие сообщники Марады.
Глаза Мирака сделались совсем другими: враждебная настороженность сменилась свирепостью и еще чем-то — совершенно чуждым человеческому взгляду, как у Марады. Губы канцлера раздвинулись в улыбке.
— Тебе не следовало приходить сюда одной.
Быстрым движением, похожим на бросок змеи, он схватил Маскелль за горло. Маскелль продолжала смотреть ему в глаза, хотя боль была сокрушительной и ее легкие лишились последних капель воздуха. Вцепившись в запястье Мирака, она призвала силу Марай. Помощь храма оказалась мгновенной и неожиданно мощной, полной ярости и хищной радости. Сила наполнила комнату, как масло, налитое в чашу; лампа мигнула, ее свет сделался неестественно ярким. Присутствие какого-то духа было таким близким, что Маскелль ощутила его дыхание у себя на шее. На мгновение ей показалось, что это нечто столь
Пальцы Маскелль стиснули руку Мирака, и тот отпустил ее; шатаясь, он сделал несколько шагов назад и неловко привалился к алтарю. Маскелль хватала ртом воздух, она не упала только потому, что неведомая, но удивительно знакомая ей сила этого не позволила.
— Я никогда не бываю одна, — прохрипела она и услышала в своем голосе интонации Карающего.
Мирак поднял на нее глаза — глаза, которые не были глазами одержимого человека, подобно Верану или несчастным слугам Марады.
— Ты использовал нас! — бросил он. — Ради чего? Почему? Ты уничтожил свой собственный мир!
Маскелль в ужасе вытаращила на него глаза, поняв, что разговаривает он не с ней: Мирак обращался к Карающему, — потом против воли рассмеялась. Карающий никогда не был расположен болтать со своими жертвами.
— Какова бы ни была твоя цель, ты не добьешься успеха! — отчаянно продолжал Мирак. — Попробуй только снова нас остановить, и мы тебя уничтожим!
Карающий не знал, что такое угрозы. Он или убивал свою жертву на месте, или позволял ей жить — никаких других возможностей не существовало. Маскелль услышала собственный голос:
— Ты умрешь.
Мирак провел дрожащей рукой по лицу. Существо, поселившееся в нем, так долго притворялось человеком, что человеческие жесты стали для него привычны и естественны.
«Давно ли? — задалась вопросом Маскелль. — Давно ли мертв канцлер Мирак?» — С тех пор, как в Дувалпуре появилась и была представлена ко двору Марада? Или еще раньше, и вырванные у него знания позволили ей играть роль знатной чужестранки?
— Ты хочешь заключить новую сделку? — спросил Мирак. — Чего ты желаешь? — Канцлер снова попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. — Мы в невыгодном положении. Требуй всего, чего хочешь.
«Он сказал — сделку! — поразилась Маскелль. — Они заключили сделку с Карающим!»
— Вы не нужны мне для того, чтобы получить желаемое, — голосом Маскелль ответил Карающий.
На лице Мирака отразился гнев, потом ужас, потом снова гнев. Он вскочил на ноги и кинулся на Маскелль, но в тот же миг в окне позади него возникла какая-то фигура.
Маскелль отшатнулась к стене. Перед ней был Гизар — высокий и устрашающий, со словно распухшей деревянной плотью. Мирак развернулся к нему со скоростью, которая была бы недоступна человеку в его возрасте, но Гизар двигался еще быстрее. Увернувшись от удара канцлера, он схватил того за голову и рванул. Раздался омерзительный треск: марионетка сломала Мираку шею.
Существо сделало шаг назад, так что тело Мирака упало на пол.
«Кошка, поймавшая крысу», — подумала Маскелль. Перед ней был хищник, убивающий умело и радующийся собственной ловкости.
Мирак извивался на полу, на губах его пенилась кровь. Каким-то чудом ему удалось повернуть голову и взглянуть на Гизара.
— Уничтожим… тебя… — выдохнул умирающий.
— Попробуйте! — ответил гулкий деревянный голос. Гизар не рассмеялся: мертвая жертва была ему неинтересна.
Мирак обмяк на полу. Мгновение Гизар стоял там же, где был, потом на пол упали деревяшки, скрепленные проволокой, — голова, руки, ноги. Теперь это была обычная деревянная кукла, чуть больше двух футов ростом, — прежний Гизар, такой, каким был до проклятия и до того, как в него вселился демон.