Колесо судьбы. Канон равновесия
Шрифт:
— Выпорю, — пообещал папенька самым серьезным тоном. — Всенепременно выпорю. Нашел, чем баловаться, старый змей — детей на службу отправлять.
Я давилась смехом. Это был один из излюбленных отцовских приемов по взлому ментальных щитов — разбить абсолютно все привычные скорлупки в клочья, чтобы собеседник и не заметил, когда наружу начнет вытекать та муть, что могла копиться в голове годами и отравлять разум и душу. Я не я буду, если он тебя за пару дней не раскроет, девочка!
— Вам ли не знать, что возраст зависит не от прожитых
— Ну совершеннейшая глупость, — он хлопнул ладонями по коленям и покачал головой. — Всякое существо и без подготовки само знает, кто оно есть. Вот ты знаешь?
— Тем не менее чтобы стать искусным воином — нужно посвятить этому столетия. Я пока только в начале пути.
Ох и трудно было ее выбить с привычной колеи! И ведь на Десмоде казалась взрослой, действительно осознанно выбравшей службу женщиной. А оно вон как, оказывается…
— О мастерстве я не говорил, дитя. Я говорил о знании.
— То есть? — юная ифенхи явно не понимала, чего от нее хотят и о чем идет речь.
— Чем ты любишь заниматься, когда на тебя никто не смотрит? — тон отца оставался столь же ласковым, но теперь он приобрел очень хорошо мне знакомые направляющиенотки, в которых звенела даже не сталь… нечто более жуткое. И незаметное. Она, сама того не заметив, попалась в мягкие кошачьи лапы, и если попытается вырваться — в нее тут же вопьются когти.
— Занимаюсь с оружием.
— А если совсем для себя? — еще более вкрадчивый, мурлыкающий тон.
— Оружие, читаю, кажется все, — недоумение в голосе она уже перестала даже пытаться скрыть. — Изучаю историю, возможности своих клинков, тренируюсь.
Кошмар. И из этого состоит жизнь молодой симпатичной девушки? Да я в ее годы по лесам носилась. как оголтелая, воздушных змеев мастерила, дрейгов за хвосты дергала!
Интересно. кому надо голову и руки оторвать за такое воспитание? Не Старейшине ли Тореайдру Манвину?
— А сказки любишь? — как ни в чем не бывало спросил отец, даже ухом не выдав своего возмущения тем же самым.
— Сказки? Когда-то любила. Когда была маленькой. Сейчас больше историю или — математику. У отца интересные вещи иногда нахожу по математике пространства.
— Когда-то? Дитя! «Когда-то» могу заявить я, пень старый! Но уж никак не ты. Пойдем-ка, — он приобнял ее за плечо, лишая возможности сбежать, встал и повлек к двери. — Позавтракаем. Заодно расскажу тебе парочку. таких ты точно не слышала.
Пространственная математика. Вот как… Одна из дисциплин высшей магии Времени. Отец сделал вид, что пропустил это мимо ушей. А на самом деле — запомнил, уж я-то его знаю. Крепко запомнил.
Девушка, честно скрывая полное непонимание происходящего, последовала за отцом. А мы остались. Даэнну к тому времени вовсе сполз куда-то мне под бок и попытался свернуться там в клубок, так что почти спихнул меня на пол. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Страх постепенно выпустил меня из своих цепких лап — за это стоило благодарить разозленного Воладара и растерянную Альнейрис. Но вот усталость никуда не делась, под веки будто песка насыпали. Как я теперь понимаю — то была сдерживающая сеть. А действие ее усиливалось бессонной ночью. Так что я, напрочь лишившись способности ясно мыслить, провалилась в глухую черноту сна.
Альнейрис бродила по коридорам крепости, не зная, чем себя занять. Все вокруг казалось странным и непонятным. Незнакомые Светлые нелюди вели себя так, что порой хотелось поджать уши и спрятаться где-нибудь на потолке — авось там не достанут. Привычные рамки гвардейской службы исчезли. Были здесь бессмысленны и бесполезны. На ее звание попросту никто не желал обращать внимание, вести себя как положено не получалось. А как можно иначе — ифенхи попросту не знала. Происходящее никак не желало укладываться в голове. Например, с какой это радости Эль-Тару позволил ей остаться? Почему кхаэльский Владыка вздумал ей сказки за завтраком рассказывать?
Спору нет, она в самом деле никогда таких не слышала. Это были легенды о сотворении миров, о дрейгах и духах, о хитромудрых вемпари и холодных алден. Или просто прибаутки, вроде истории про светлячка и Солнце.
Заслушалась ифенхи так, что забыла и про чай, и про булочку, на которую за полчаса до того желудок жадно взвыл. Владыка рассказывал, его жена с улыбкой сидела рядом, то и дело подливая ему чай — он-то про булочки не забывал! Под напевное журчание мурлыкающего баса Альнейрис задремала. Да так крепко, что проснулась — вот же позорище! — только следующим вечером.
Делать было решительно нечего, не лезть же назойливо к Тэину и его невесте! Поэтому, здраво поразмыслив, ифенхи решила, что компания ашигхи придется в самый раз. Выспросив у стражников дорогу. Она отправилась проведать свою Птицу.
Было на что посмотреть в конюшнях Дрейгова Логова. Самые дорогие кони, каких только можно было найти, стояли по денникам. Лошадки — и так животные очень редкие, а здесь были собраны лучшие из лучших, длинноногие, статные, с широкими грудями и мощными крупами, с круто выгнутыми шеями и горбоносыми мордами. И возле одного из этих красавцев, огромного вороного, тоже кто-то был, наверное, хозяин.
Как ни твердила себе Альнейрис, что разглядывать тайком незнакомого мужчину неприлично, взгляд сам собой раз за разом уползал в сторону высоченной крылатой фигуры. Девушка никогда в жизни не видела таких огромных крыльев-парусов, наверняка способных поднять хозяина в воздух…
И тут он повернулся и пригвоздил ее взглядом, как иглой. Оценил до самого дна души, взвесил, разобрал по косточкам и собрал обратно.
— Хорошая у тебя ашигха. Крепкая.
Его голос содрал с ифенхи шкуру на мурашки, но она не подала виду.