"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9

Барчук Павел

— Да хватит Вам, Ольга Ивановна, — Андрюха даже тарелку отставил. А ему с едой расставаться, ой, как тяжело. — Слухи какие-то глупые. Нинка Ваша вечно придумывает чушь всякую. Помните, от нее же разговор пошел, будто она лично Гагарина знала. Ага. Дальше Зеленух никогда не была, а тут ни много, ни мало, самого Гагарина. Когда? Не понятно. Во сне, если только. Так что, и на этот раз сочиняет. Мы вот, нормальные люди. Да, Жорик? В покойников не верим. Особенно в тех, которые по ночам из-под земли лезут. Не бывает этого. Жорик вообще сегодня пойдет развалины храма изучать.

С разрешения, между прочим, Ефима Петровича.

Я пнул братца под столом. Вот кто его за язык тянет? Адвокат дьявола, блин. Так защитил, что как бы теперь не посадили. Дома. Дядька и без того не обрадовался перспективе, что я, на ночь глядя, попрусь куда-то шляться. Тем более на погост.

— А-а-а-а-а-а… — Соседка выпрямилась, зыркнула в мою сторону, а потом взяла ложку и нырнула в свою тарелку, снова занявшись теткиным борщем.

Настя пригласила ее на ужин еще до того, как вся семья уселась за стол. Мол, одинокая женщина. Пусть с нами проведет вечер. Тем более, прибаливает последнее время. С тоски, наверное. Это тетка так решила, что с тоски. По мне, просто концентрация яда в крови у соседки слишком плотная. Интоксикация пошла.

— Ну, теперь все понятно. — Ольга Ивановна по-деловому кивнула головой, при этом вполне шустро закидывая в себя борщ. — Тогда точно лезут. С перепугу. Узнали, что к ним Жорик собрался и бегут, куда глаза глядят. Бедолаги… Тут и осудить их не осудишь.

В принципе, я, например, к соседке теперь относился особо. С сочувствием и пониманием. Но характер у нее… Не знаю, в кого. Может и правда в отца, как рассказывал Николай Николаич. Однако, язва такая, ещё поискать.

Машка хихикнула, за что тоже получила. Как Андрюху, ее пинать не стал, просто толкнул локтем. Один решил пооткровенничать, другая ржет, будто резвая кобылка.

— Нет, Ольга Ивановна. Это Вы зря. Просто в научных целях хочу изучить церковь Зеленух. Пригодится для курсовой. Хватит уже из меня делать какой-то ужас деревни.

— Ты не ужас, Жорик. Ты ее бич. Наказание за наши грехи тяжкие. Вот дождемся осени, когда ты уедешь, считай все грехи искупили. Если доживём, конечно…

Как же любит соседка, чтоб последнее слово оставалось за ней.

К счастью, тема с кладбищем заглохла, и ужин закончился без лишних разговоров.

— Дядь Вить, ну, пойду я. Итак задержались, пока дела домашние делали.

Поднялся из-за стола, взял тарелку и положил ее в таз, где тетка мыла посуду.

— А чего такая срочность? Нельзя подождать, пока ваша ссылка закончится? — Виктор снова нахмурился. Не нравилось ему все это.

— Так еще неделя. А потом, в субботу, у нас матч. Помните? Да и Ефим Петрович намекнул, будто важное дело мне нашел, чтоб я просто так ерундой не занимался.

Ничего там, конечно, участковый не намекал. Хотя, дед Мотя точно был уверен, свободы нам долго не видать. Но это оправдание моей поспешности звучало вроде бы логично.

— Ладно… Тогда, раз уж все равно в ту сторону, зайди к Николаичу. Он дома должен быть. Предупреди, Настя завтра утром уедет. Срочные дела образовались, надо председателю сказать, ее не

будет на работе. Пусть оформит как положено, что ли.

— Бать, я тоже пойду с Жориком. Ладно? — Переросток вскочил на ноги, планируя двинуться следом за мной.

— Сядь! — Дядька тут же пресек его инициативу. — Тебе там точно делать не хрена. Ты курсовую писать не будешь. Если только на тему: «Почему в нормальной рабоче-крестьянской семье родился вредитель». И вообще… Когда ваш этот матч состоится, снова со мной на завод начнёшь ходить. Надо работать, Андрей. А ты ерундой маешься. Про твои приключения в курятнике вроде забыли. Если и вспомнят, то ненадолго.

Переросток вздохнул и вернул свой зад обратно на лавочку. Когда я уходил, мне в спину он смотрел грустным собачьим взглядом.

На деревенской улице было пустынно. Время так-то к ночи скоро. Девять часов. Как ещё дядька меня рядом с Андрюхой не посадил. Наверное, сказалось то, что все же он мне не отец. Да и волшебное имя участкового сыграло свою роль. Уж если Ефим Петрович разрешил, значит, все нормально. Опять же, Виктор думает, я туда-сюда. А вот хрен там. Сейчас неспеша зайду к Николаичу. Заодно узнаю у Наташки, как дела с костюмами. Мы последние дни вообще спокойно разговариваем. Правда, все равно как-то маятно, если она рядом. Но это ерунда. Пройдет.

Короче, настроение у меня было даже позитивное. Поэтому к дому председателя я подошёл насвистывая себе под нос хит из прошлой жизни. А точнее, из будущей. Эх… Не отказался бы сейчас потусить в клубе. Не в деревенском, само собой. В нормальном ночном клубе. Выпить нормального бухла. Позажигать с телочками. Покататься по ночной Москве.

Снова вспомнились родители. Интересно, каково им было узнать, что я умер. Второй раз эта мысль приходит в голову. Но я реально многое отдал бы, чтоб увидеть все со стороны. Вдруг им вообще пофигу. Нет, ну, попереживали там немного. Всё-таки сыночек любимый. И все. Смирились, живут дальше.

Задумавшись, не обратил внимания, как оказался во дворе председателя. Тут же на меня налетел лохматый ураган. Чуть с ног не свалил. Не собака. Реально. Лошадь.

— Мухтар, привет. — Я погладил кобеля. Ухватил за уши и помотылял его морду. — Запомнил меня?

— Да. Тебя сложно не запомнить.

Наташка стояла на порожках дома, наблюдая за мной и собакой. Появилась еле слышно. Даже не заметил. А вот эта фраза в ее исполнении звучала сомнительно. С намеком. Кто-то не в духе, походу.

— Чего явился? Вроде, не договаривались. Костюмы почти готовы. Все нормально.

— Да я к твоему отцу. Дядька просил передать, что Настя завтра не выйдет на работу. Какие-то там проблемы или дела срочные. Не знаю точно.

— М-м-м-м… — Наташка пристально оглядывала меня со всех сторон. Будто пыталась рассмотреть каждую деталь. — Специально пришел сказать? Отца нет дома, но я передам.

— Да нет. Не специально. По делам вот иду. Ну, и завернул. — Я решил, не буду реагировать на ее раздраженный тон. Хрен у нее получится вывести меня на эмоции. Прям старается, главное. Не знает, чем зацепить.