"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9

Барчук Павел

Мы с Андрюхой остались на месте. Хотя, я бы тоже с огромным удовольствием куда-нибудь ушел. Однако, как говорится, тонущий корабль капитан покидает последним. Мой корабль медленно, но верно шел ко дну.

Я поискал взглядом Серегу. Он по-прежнему находился среди приехавших из Воробьевки болельщиков. Аллочки рядом не наблюдалось. Ясное дело, чтоб процесс начался, Серёге надо что-то делать. Сама мать сроду не обратит на него внимания. Тем более, пока жив в ее сердце светлый образ Андрюхи.

И

здесь особо ничего не двигается. По всем фронтам — провал. Интересно, отец реально собирается посмотреть матч и уехать?

Настроение стало еще хуже. Просто упало ниже плинтуса. Ни черта не ладится. Вообще.

Настолько загрузился всем происходящим, что даже не заметил, как вслед за Федькой исчез и Андрюха. Оглянулся, а его уже нет

— Ну, да… Все разбежались… — Высказался себе под нос. Стало чего-то так обидно, просто мандец. Никому, похоже, нет дела, кроме меня до судьбы этого матча.

Ещё, ко всему прочему, Воробьевские чувствовали себя увереннее. С каждой минутой они все ближе были к единственному голу, который решит ход игры. Я глянул на часы. Пять минут и конец первого тайма. Один из команды соперников, особо шустрый, только что почти закинул мяч в верхний угол ворот. Чудом не попал.

Короче, все сходилось к тому, что недоразумение, творившееся под видом футбольного матча, закончится очень скоро ожидаемым проигрышем. Если они забьют сейчас, большой вопрос, нужен ли второй тайм. Серьезно. У Генки вообще, например, такой вид, будто он и первый не особо хотел. Как и у Николая Николаевича.

Но события вдруг очень резко изменили свой ход. С одной стороны, это было неожиданно. Даже для меня. С другой — закономерно. В Зеленухах никогда ничего не бывает просто. А проиграть Воробьевским в тех обстоятельствах, которые сложились, слишком элементарно.

Один из игроков, тот самый, сообразительный, подбежал к мячу, который оказался снова на половине соперников, и приготовился бить. Даже ногу успел занести. Однако, так и остался стоять, с задранной ногой. О том, что собирался сделать, он моментально забыл.

Впрочем, зрители тоже.

Неожиданно, а главное вообще не в то время, которое планировалось, из школы появилась команда поддержки. Прямой наводкой, мои чирлидерши, в виде кривой цепочки, добежали до поля, а потом очень слаженно построились в три ряда, как мы и репетировали.

Дальше началось полнейшее светопреставление в понимании деревенских. Впрочем, в моем понимании, тоже.

Я конечно знал, что все будет сногсшибательно и умопомрачительно, в полном смысле слова, но в реальности эффект оказался гораздо круче.

Во-первых, форма. Юбки сшили очень короткими, как и планировалось. Но за неимением трико, которое

было обещано мною, девки решили использовать, что имелось под рукой в достаточном количестве. Я не знаю точно, как правильно называется эта часть женского гардероба, но относилась она явно к нижнему белью. Светлые, украшенные мелкими синими васильками… наверное, панталоны, прикрывали задницы деревенских чирлидерш от осуждающих взглядов соседей и родственников. Светить природной красотой девки, походу, все же не решились.

Выстроившись в три линии,они вдруг очень неожиданно хором заголосили, хотя звуковой эффект мы точно не репетировали.

Вздрогнули все присутствующие. На дальнем конце деревни завыли собаки. Наверное, подумали, пришла беда в Зеленухи. От хорошего так орать никто не станет.

Затем девки начали прыгать. Слаженно, высоко. Но главное, в руках у них были веники. Реально. Обычные, банные веники, которыми они размахивали с таким энтузиазмом, будто отбивались от пчел. И все это ещё на фоне стоявшего визга.

В рядах болельщиков повисла гробовая тишина. Никто не издавал ни звука. Впервые я видел жителей Зеленух настолько молчаливыми. Словарный запас закончился у всех разом.

— Ну, как? — Раздался шепот за мной спиной.

Я обернулся. Рядом стоял довольный Матвей Егорыч.

— Почему у них веники?

Наверное, этот вопрос волновал меня в первую очередь.

— Ты чего, Жорик, запамятовал? Сам же говорил, нужны эти…бубоны.

— Помпоны. — Поправил я дела Мотю на автомате, не отрывая взгляд от скачущих девок.

— Едрить твою налево… — Какая-то бабуля, прищурившись, ткнула пальцем в чирлидерш. — Так вот они где, мои панталоны. А я не могла найтить. А шо это они, как скаженные? Блохи, чи шо? Чи этот... припадок нервический?

— Погоди, Никитишна. — Ответил ей мужик, стоявший рядом. — Дай поглядеть. Сил нет, как интересно, чем дело закончится. Ну, Жорик… Ну, молодец. Порадовал, так порадовал. Не думал, что когда-то при жизни увижу что-то подобное… Ты, Никитишна, не отвлекай. Панталоны дело важное, конечно, но вишь девки, как надрываются? Дай им душу отвести.

— Да какую душу, сынок…— Покачала головой бабуля. — Тут батюшка нужен. Ты смотри, как из них бесы выходють.

А девки и правда надрывались изо всех сил. Не знаю, кто им сказал, что надо кричать, тем более таким образом. Я не говорил, точно. Они не просто кричали, а коллективно, дружно, на выдохе голосили песенное:"Эх!" Я прямо так и ждал продолжения:"Ухнем!"

— Так вот... — Матвей Егорыч был очень доволен. Аж лицо светилось. — Помнишь, решили веники берёзовые им дать. Вот же ж и притащил. Набрал, сколько смог.