Колизион. Купол изгнанных
Шрифт:
О, Джада была права по всем пунктам! Ее план безумен и обречен!
– Так давай иди, открой им глаза! – вдруг раздался позади голос Рионы.
Оказывается, она незаметно вошла в трейлер и, услышав последний выпад Джады, поспешила на помощь Кристине в тот момент, когда та уже была готова сдаться.
– Да кто меня послушает! – со вспышкой неприкрытой ярости и боли воскликнула Джада и резко отвернулась, пряча навернувшиеся
В этот миг перед Кристиной появился образ маленькой девочки в блестящем гимнастическом купальнике, которая с тоской смотрела на родителей, не обращавших на нее никакого внимания. Картинка была такой яркой и четкой, что на миг Кристине показалось, что ее снова посетило одно из тех стихийно возникающих видений прошлого. Но нет, это было лишь ее собственное воображение, которое взяло врезавшийся в память образ глубоко несчастного, чувствующего себя ненужным даже самым близким людям ребенка и наложило на нынешнюю Джаду, такую взрослую, красивую и внешне уверенную в себе. И сразу высветились ее душевная ранимость, хрупкость и боль, которые таились внутри с самого детства.
А потом круглый ожог на ладони налился жаром, и Кристину захлестнул поток эмоций, в котором смешались обида и страх, неуверенность и сомнения, горечь и злость, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что это – те эмоции, которые испытывала Джада прямо сейчас.
Под влиянием внезапного порыва искреннего сострадания к той маленькой, несчастной одинокой девочке, которой была Джада когда-то, Кристина подошла к гимнастке.
– Джада, мне вовсе не плевать на твое мнение. Я знаю, ты с детства привыкла, что на тебя не обращали внимания даже собственные родители, и, должно быть, чувствуешь себя никому ненужной, но, поверь мне, это не так! Ты нужна Себе и Кьяре. Ты нужна этому цирку…
– Замолчи! – выкрикнула гимнастка и зажала уши руками. – Замолчи! Замолчи! Да что ты знаешь о моем детстве? Не смей меня анализировать, поняла, психолог недоделанный? Оставь меня в покое!
Голос девушки перешел на такие высокие ноты, что казалось, вот-вот превратится в ультразвук. Иначе говоря, Джада находилась в полушаге от самой настоящей истерики, и Кристина послушно отступила назад. Она правда хотела как лучше, и ей было искренне жаль, что ее попытка проявить немного сочувствия заставила Джаду
Кристина бросила извиняющийся взгляд на подруг гимнастки и вышла.
Но, даже оказавшись снаружи, она слышала доносившиеся из трейлера всхлипы Джады – сдавленные, полные боли и ярости.
Глава 7
Решительный стук в дверь белого трейлера Сола заставил Кристину поморщиться. Она пришла сюда, потому что цыганская кибитка по-прежнему не казалась ей местом, пригодным для жизни, пусть даже цирк и считал ее домом директора, а оставаться в своем прежнем трейлере тоже стало невозможно. Кристина хотела на время укрыться от всех и вся, чтобы побыть одной и успокоиться.
Остаться совсем одной не вышло. Мануэль практически навязал ей свою компанию, с завидной настойчивостью и глухотой пропуская любые намеки на то, что она хочет побыть одна, и мотивировал это заботой: «Тебе нельзя оставаться одной в таком состоянии». Сил на то, чтобы настаивать или спорить, у Кристины не было, и поэтому воздушный гимнаст не отставал от нее ни на шаг. Правда, и не мешал; когда зашли в трейлер Сола, Мануэль молча устроился в уголке и постарался сделаться максимально незаметным. И у Кристины появилась возможность остаться наедине со своими мыслями.
Да, не так, совсем не так она представляла себе революцию! Не то чтобы Кристина когда-то вообще представляла себя лидером, призывающим сломать существующий порядок вещей, но все же хотелось бы видеть от своих соратников больше энтузиазма. Циркачи же, выслушав предложение Кристины, поддержали ее план скорее из безысходности, а не потому, что искренне поверили в то, что они смогут освободить цирки, изгнать из мира фамильяров и раз и навсегда положить конец тому, что длилось вот уже несколько веков. «Такие грандиозные перемены свершаются великими людьми, – читалось у них в глазах и на лицах. – А мы – не они».
Конец ознакомительного фрагмента.