Колизион. Шатер отверженных
Шрифт:
Еще больше подавленные и растерянные, циркачи «Колизиона» украдкой обменивались виноватыми взглядами и топтались на месте, не зная, как быть. Все-таки начать репетицию, как обычно, – или тихо разойтись?
А над опустевшей дорогой вслед удаляющемуся Джордану понесся знакомый заунывный мотив. Кристина скосила глаза и увидела незаметно подкравшегося к ней Апи, который, полуприкрыв глаза, напевал свою мрачную песенку.
– Судьба к нам равнодушна…Что хуже может быть…
Кристина не сразу поняла, что слышит новый куплет. А когда поняла, почувствовала, что сердце
А Апи, не обращая внимания, продолжал тянуть:
– И жить совсем не нужно… И прошлое забыть…
Глава 4
Происходило что-то странное; огонь не только выходил из-под контроля, но Фьор еще и не замечал, как это происходит. Он словно «выключался», а когда приходил в себя, обнаруживал, что пытается то тут, то там поджечь что-нибудь в караване припаркованного на обочине «Обскуриона».
Да, ему не нравился этот мрачный черный цирк и его обитатели. Все они улыбались и были подчеркнуто, даже как-то старательно дружелюбными, но Фьору они напоминали акул, прикидывающихся дельфинами: стоит чуть надавить – и они показывают свою хищную натуру. Ходулисту в какой-то бессмысленной короткой стычке из-за сущей ерунды якобы случайно разбили нос, а кое-кто из чужаков намеренно сшиб с ног одного из акробатов «Колизиона», хотя со стороны это и выглядело как случайное столкновение. Казалось, «черные» циркачи словно метили территорию, сразу показывая, кто тут самый сильный и главный.
Впрочем, та девушка-жонглер, которая подошла к Фьору за завтраком, была очень даже милой – как и многие другие циркачи «Обскуриона». Но в любом случае, пусть сам цирк фаерщику и не нравился, но ведь не до такой же степени, чтобы его подсознание брало над ним полный контроль и организовывало масштабный поджог? Что вообще творится? Это его дар настолько выходит из-под контроля – или же «Обскурион» провоцирует такое обострение?
«Безопаснее будет уйти к себе и не показывать носа из трейлера», – решил Фьор, когда, в очередной раз очнувшись от небытия, осознал, что невидящим взглядом пялится на язычки пламени, жадно лижущие резину шин на одном из автобусов «Обскуриона».
Не тратя ни единого лишнего мгновения, Фьор быстрым шагом пошел к своему цирку, надеясь, что успеет дойти до трейлера, прежде чем его снова накроет и он попытается устроить очередной пожар.
Завтрак закончился, но обычно следовавшая за ним утренняя тренировка не началась; привычная рутина была разрушена – то ли отсутствием реального директора, то ли впечатляющей репетицией «Обскуриона», после которой отрабатывать свои номера стало как-то неловко. Фьору даже подумалось: уж не хотели ли «черные» циркачи этим показать свое превосходство и морально задавить? Если так, то надо признать, что им это удалось.
Возможно,
Проходя мимо двух тесно припаркованных друг к другу черных автобусов, Фьор услышал голос, который невольно заставил его замедлить шаг. Говорил директор «Обскуриона».
– Что значит «почти уверен»?
Голос собеседника звучал глухо, и, хотя он и казался знакомым, Фьор никак не мог сообразить, кто это говорит.
– Я не видел его в деле, поэтому не могу дать стопроцентной гарантии. Но судя по тому, что я видел, это он и есть.
– И ты говоришь, он проявляется только в ее присутствии?
– Кажется, да.
– Снова «кажется»? – Голос Джордана звучал недовольно.
Ответа невидимого собеседника Фьор не расслышал. Он попытался аккуратно переместиться, чтобы заглянуть между автобусами и увидеть, с кем говорит Джордан. Похоже, это кто-то из «Колизиона». Но какие дела могут связывать одного из их циркачей с директором «Обскуриона», которого они встретили впервые в жизни? Не заслали же к ним шпиона, на самом-то деле! Да и какие тайны можно у них вынюхивать?
Сделав еще один небольшой шаг, Фьор наконец увидел просвет между автобусами и два силуэта. Стоя против света, фаерщик не мог рассмотреть лиц беседующих, но это было и неважно. Он просто дождется, когда эти двое разойдутся, проследит за циркачом и узнает, кто это. А потом, пожалуй, задаст ему пару вопросов.
– Надо проверить, – донесся до Фьора голос Джордана. – Принеси мне его. И если это не он, то тебе придется задержаться.
– Надолго?
– Пока не найдешь то, что тебе поручено. Все, свободен, – отпустил собеседника Джордан.
Фьор приготовился следовать за тем, другим, как вдруг кто-то тихо вскрикнул у него за спиной:
– Ой!
Фаерщик вздрогнул, взгляд упал на землю, и он увидел, как с кончиков его пальцев срываются огненные капли и, падая на землю, подпаливают жухлую осеннюю траву, а та тлеет и неохотно пытается заняться пламенем.
– Извините, – пробормотал Фьор, сжимая пальцы в кулак, поднял голову – и отшатнулся, а мигом онемевшие губы с трудом произнесли: – Ира?
Стоя возле их трейлера, Риона яростно отчитывала загородившего вход Вита. Тот возвышался над ней на полголовы, молчал и терпеливо сносил поток претензий.
– Что случилось? – спросила Кристина.
– Ничего, – резко ответила Риона. – Просто некоторые, – ткнула она пальцем в Вита так, будто это была рапира и она хотела ею его пронзить, – в очередной раз отказываются принимать ответ «нет»!
– Он тебе замуж, что ли, выйти предложил? – пошутила Кристина, пытаясь разрядить обстановку. Она прежде замечала особую враждебность танцовщицы к Виту, но сейчас та из нее буквально выплескивалась – через край! Что такого натворил их ходячий генератор электричества, из-за чего она так бурно реагирует?