Коллаборанты
Шрифт:
– Так в студии у Кирюши Фролова. Он мне обещал, что никто не узнает об этих фотокарточках.
– Я спросил, где!
– На Степана Разина. Там на конверте адрес есть.
– Неси сюда корону и мой портфель.
– Но, Ваня…
– Молчи, дура! – вновь повысил голос Серов.
Вера Ивановна принесла диадему и портфель. Иван Александрович уложил диадему в портфель, туда же бросил конверт с фотографиями и молча вышел из квартиры.
На улице он отпустил водителя, сел за руль припаркованной неподалеку «Победы» и задумался: куда деть корону. Дома и в кабинете ее хранить нельзя. Там ее искать будут в первую очередь. Первой мыслью было отвести ее на дачу и спрятать в тайнике, в котором хранились два чемодана драгоценностей. Это были неучтенные при ревизии Рейхсбанка в 1945 году трофеи. По крайней мере, сам Серов их таковыми считал.
Генерал взглянул на часы. Было начало десятого. За три часа он обернется и успеет прибыть на конспиративную квартиру, чтобы поговорить с этой бабой из британского посольства.
Около получаса он ехал в сторону дачи. Он уже почти выехал из города, когда его, вдруг осенило: на дачу ехать нельзя! Зимой в дачном поселке почти никого не бывает. Его следы на снегу будут слишком бросаться в глаза. Если его коллеги обнаружат следы, ведущие к гаражу, они там все перевернут и найдут тайник. Может такое быть? Запросто!
Серов свернул к тротуару и остановился. А если отдать корону кому-то на хранение? Он начал перебирать в памяти всех знакомых и с удивлением обнаружил, что не может довериться никому. У него нет настоящих друзей. Получалось, что во всей огромной Москве он не в состоянии спрятать маленькую корону. Видимо придется ей пожертвовать.
Надо отдать ее какому-нибудь ювелиру, а потом «случайно» обнаружить и сдать государству. А ювелир? Его можно застрелить при оказании сопротивления органам. Серов повеселел. Выход найден. А корона – не такая уж большая жертва.
Он запустил двигатель, развернулся и поехал к центру города. По дороге он вспомнил об одном ювелире, которого еще до войны спас от политической статьи. Пока он ехал по почти пустынным улицам, у него начала вырисовываться интересная комбинация. Есть! Есть вариант и выпутаться из этой истории, и корону себе оставить. Лишь бы ювелир никуда не переехал. Серов по памяти отыскал нужный дом, поднялся по лестнице и постучал в дверь. После этого он подвергся настоящему допросу, прежде чем за дверью начали щелкать замками. Дверь на толстой цепочке приоткрылась, и на Серова подслеповато уставился сильно сдавший за эти годы старый знакомый.
– Неужели это вы, гражданин генерал? Или вы мне мерещитесь? – проскрипел он старческим голосом.
– Открывай уже, Михаил Соломонович, – вспомнил его имя Серов.
– Что-то случилось?
– Я тебе на весь подъезд буду орать, что случилось?
– Ох, да-да, конечно, входите, – ювелир отодвинул цепочку и впустил генерала.
Серов вошел, осмотрелся, выложил из портфеля на стол диадему и сказал:
– Мне нужна копия этой вещицы.
Михаил Соломонович взял диадему в руки, внимательно на нее посмотрел и вернул на стол.
– Это невозможно, гражданин генерал, – сказал он, – это платина с бриллиантами. У меня нет ни того, ни другого. И я совершенно не представляю, где их взять.
– Ты не понял. Мне нужна дешевая копия, чтобы она только внешне напоминала оригинал.
Ювелир вновь взял в руки диадему, повертел в руках и задумчиво произнес:
– Ну, можно основу сделать из мельхиора, а бриллианты заменить стразами…
– Сколько тебе нужно времени?
– Три месяца, минимум.
– Месяц максимум!
– Но я могу не успеть, у меня же есть и другие заказы…
– Все бросай, занимайся только этим. Заплачу, сколько скажешь.
– Хорошо, я попробую.
– Не «попробую», а сделаю. Ровно через месяц я зайду.
Сразу от ювелира Серов поехал в фотостудию на Степана Разина. Он удачно попал. Фотограф оказался на месте, а никого из посетителей не было.
– Это ты Кирилл Фролов? – улыбаясь одними губами приближался к фотографу генерал.
У того от страха все слова застряли в горле, и он сумел лишь кивнуть.
Серов достал из портфеля конверт, вынул фотокарточки и негативы, после этого, не спеша, разложил их на столе.
– Твоя работа? – продолжая улыбаться, осведомился он.
– М-моя, – произнес Кирюша, вдруг начав заикаться.
– Прекрасно! Ты настоящий талант!
– Спасибо, – начал успокаиваться фотограф.
– Только зачем ты, сучий потрох, передал фотокарточку английской шпионке?! – внезапно заорал генерал.
– Н-нет, нет! Я ни-никому не п-передавал, не шпионке, она к-к-корреспондентка из Эстонии, – затрясся Кирюша.
– А вот и нет, Кирюша. Она именно шпионка. Ее настоящее имя Дафна Кларк. Все это время ты, Кирюша сотрудничал с врагом.
– Н-но я же не знал! – воскликнул он.
– Знал, не знал, а статья расстрельная. Давай сюда остальные фотокарточки с этой короной.
– У меня больше нет, клянусь вам! Я сделал только одну лишнюю и уже отдал ее Эмме, ну корреспондентке.
– Почему мне хочется в это поверить?
– Это правда, поверьте!
– Ладно, с этой минуты ты работаешь на меня.
– Что я должен делать? – с готовностью отозвался фотограф.
– Бери бумагу, ручку и пиши расписку о согласии сотрудничать с органами.
– Что писать? – усевшись за стол приготовился Кирилл.
– Пиши: я, такой-то, выражаю согласие сотрудничать с органами государственной безопасности, подпись. А дату поставь…. Когда ты начал передавать сведения этой шпионке?
– Примерно, год назад.
– Вот и поставь эту дату.
– Зачем?
– Ну, а как иначе я объясню, что еще тебя не расстрелял? А так, ты встречался со шпионкой по моему поручению и снабжал ее дезинформацией. Ведь так и было?