Коллапс
Шрифт:
— Какое?
— Вот! — Масаши указал на остатки стекла в раме.
— Выбили. — ответил Комиссар: — А что?
— Дело было не в том, чтобы выключить способности у жертв. — Масаши аккуратно перевернул кейс и указал на небольшие вмятины: — Так… Значит, он выпал. Но стекла нет!
— Стекло уже было убрано. — Инспектор огляделся и подошёл к урне: — Да! Вот тут… Специалисты уже взяли на экспертизу.
— Значит окно выбили раньше! Нападающим был метачеловек, который не хотел, чтобы его вычислили по запаху. Для чего именно? Видимо… Несколько минут серьезно решали, успеют ли эти ребята подготовится к обороне или нет.
— Видимо, разборки Якудза… Как я и думал. Наняли, какого-то отъявленного маньяка!
— Не торопитесь с выводами, Комиссар… — загадочно произнес Масаши, и придвинув стул, выглянул в окошко: — Вот! Черный след. А там… Нам нужно срочно на улицу!
Комиссар и Утида быстро вышли, и оббежав раменную, нашли нужное место.
— Вот! Черные следы от боевой техники. Скорее всего, он пытался настроить аппарат, но оператора обнаружили и начали атаковать. Не поняв, что происходит, жертвы прибрали чемоданчик. А судя потому, что повар лежал в коридоре — именно он и прибирал стекло. Его убили, когда он должен был вернуться на своё место… Поэтому он и не успел воспользоваться арсеналом под барной стойкой. А его неестественное положение тела, как раз и объясняется тем, что он услышал выстрел из пистолета с глушителем. И что мы имеем… Блокиратор продолжал работать, но жертвы всё равно мобилизовались. Однако убийце хватило сил, чтобы сотворить весь этот кошмар и без заряженных частиц. — парень почесал затылок и посмотрел в мрачный переулок: — Выходит, что блокиратор со временем перегорел… Сколько часов назад произошло убийство?
— Около двух… — ответил Комиссар.
— Ладно… Идем. — Масаши включил фонарик на телефоне, и хрустя снегом направился в переулок: — Возможно, мы сейчас узнаем ответ…
— Господин Утида… Что происходит?!
— Секунду… Вот! — парень присел на корточки и указал на кровавый след на снегу: — Видите? Того оператора, который включил блокировку сейшина — ранили. Почему он и выронил кейс. Если бы он пошёл на основную улицу, то его бы сразу заметили камеры и дроны. А так… Единственный путь к отступлению — вот он.
— Может быть… Вам пойти в детективы? Там ребята с такими мозгами на вес золота!
— Увы, но я из другой профессии… Так! — Масаши прошёл ещё немного, и заметив несколько следов, отвернул в сторону помойки. Там, рядом с баком, лежало тело: — Черт! Походу опоздали…
— А вдруг нет? — Такахаси подбежал к преступнику и нащупал пульс: — Он всё ещё жив… И как ещё не сдох от потери крови?
— Энергетические техники специфичны. Возможно… рана сразу запеклась? Кто ж его там знает… — ответил Масаши и помог бедолаге сесть: — Послушай, приятель! У нас мало времени… Ты же был там, да?
Преступником оказался мужчина европейской внешности. Слегка не бритый и грязный… Больше походил на типичного уголовника.
— Мы будем тут сидеть, пока ты не соизволишь открыть рот! Ну же! — гаркнул Такахаси.
— Он вернулся… — трясущимися губами ответил раненый: — Он скоро вновь начнет охоту…
— Кто «он»? — Масаши схватил бедолагу за воротник: — Отвечай быстрее!
— Тайсе… — злобно расхохотался преступник, и громко кашлянув, запрокинул голову назад.
— Что же… — Утида сглотнул, и тут же посмотрел на Комиссара: — В первую очередь, я бы на вашем месте начал мобилизацию всех сил в Токио. В этой ситуации промедление будет равно огромному количеству жертв…
— Когда он планирует атаку? Отвечай! — Такахаси затряс бедолагу, но тот уже испустил дух: — Всё? Пульса нет?
— Нет. Он откинулся. — вздохнул Масаши: — И на данный момент — это меньшее из плохих новостей…
+++
В левом крыле имения Кицуне находился роскошный бар. Тут иногда проводились небольшие собрания боевого отряда и преступных ячеек, которые подчинялись Редзю.
После всего случившегося, я решил поступить, как самый обычный человек — накидаться. У меня был очень трудный день… Поэтому, на некоторое время можно уйти от реальности.
Честно, я хотел посидеть тут не больше сорока минут, но ощущение полной опустошенности грызло меня вот уже добрых четыре часа. Голди сказал, что позаботится о завтрашних похоронах, а Кицуне отвезла тело в настоящий морг… Правда, он принадлежал НПА, но хотя бы так.
Чего я пытался этим добиться? Что смогу загладить вину перед Сакурой? Или, может быть, перед самой Пандорой?
Тяжко выдохнув, я залпом осушил рюмку. Скорчившись от терпкого вкуса дорого коньяка, мне захотелось вновь почувствовать это приторно-противное чувство опьянения… Но нет. Мне нельзя сидеть с отключенным сейшином, иначе организм перестанет ускоренно регенерировать, а долго ходить с тростью, как Скрудж Макдак — я не могу.
Больше всех было больно смотреть на Сакуру… Когда я вернулся, она уже всё осознала. Предпоследнее сообщение от Пандочки было адресовано ей. Короткое «Прости меня»… Конечно, о чем ещё можно подумать, когда твоя лучшая подруга уехала вместе с топ-менеджером Смерти?
Сперва мне прилетела мощнейшая пощечина, а потом началось страшное. Я услышал правду про себя, которую никто до того момента не мог мне сказать. Жалкий лгун и трус… Тот, кому не хватило силы сказать Сакуре правду. Тот, кто не дал двум близким людям нормально попрощаться.
Я мог простить себе много… Но такое — никогда. Это противоречило моему личному кодексу чести. И теперь я потерял не только двух толковых сотрудников, но и нечто важное внутри себя. Был ли у меня тогда выбор? Мог ли я, оставив себя чистым, сказать Сакуре правду с самого начала, когда счёт шёл на минуты? Наверное, да… Но я подлый и лицемерный ублюдок, который ответит, что Грейс была права. Ждать смерти близкого намного страшнее и больнее, чем узнать об этом, как уже о состоявшемся факте… Хотя, кто же его знает? Моя душа за эти полгода была изрезана в клочья. Мне бы поспать… Нормально так поспать, чтобы хотя бы на мгновение перенестись в другой мир. В место, где меня не будет жрать совесть… Выдохнув дым от свежей сигареты, я вновь налил в рюмку коричневую жидкость.
— Кхе-кхе… — дверь в бар распахнулась, и закашлявшись, ко мне зашла Кицуне: — Господи! Ну, и вонь… Что ты делаешь?
— Изображаю персонажа из нуарного детектива… — кисло усмехнувшись, ответил я.
— Ты хренью страдаешь, Некономи! Не переводи мой коллекционный бренди! И сигареты… Фу! Они тут лежат для гостей, а не чтобы всякие Квазары переводили их, изображая страдальцев. Чего поник? Из-за той девчонки в небоскребе?
— У неё есть имя.
— Ага… А, то, что она ударила Графа — это ничего? Знаешь, что за такое бывает с простолюдинами? Смертная казнь! — возмутилась Найт, и отобрав у меня сигарету, затушила об дно хрустальной пепельницы: — Вот что у вас, мужиков, за вечное уныние? Спас мир — уныние. Проиграл — уныние. Потерял друга — уныние. Нашёл любовь — уныние. Чего тебе для счастья не хватает?