Коллапс

Бергер Евгений

— Как минимум — страха было бы меньше.

— Вот! — Император поднял вверх указательный палец: — Природа создала механизм, который искренне боится смерти, потому что мы не знаем, что там — за черным порогом. Может быть новая сказочная жизнь, а может быть место, от которого кровь в венах будет стынуть. Страх перед смертью равносилен страху перед неизведанным! И знаешь… Я предпочитаю нынешнюю жизнь. Сложную, со своими принципами и механиками, но всё же такую, в которой я уже успел немного обжиться. Увидел, как и что работает. Посмотрел на различные фишки и элементы, из которых она состоит. И главное — нашёл других людей, с которыми мне приятно находится. Дубровская, как бы сильно я её не ненавидел за предательство —

крайне целеустремленный человек. Она знает, как работает эта жизнь. Она тоже увидела много различных и интересных фишек. А ещё она встретила людей, ради которых стоит жить. Дубровская тот самый тип людей, которые живут не для себя, а ради других. Понимаешь? Забавный факт… вернее — мои личные наблюдения. Когда человек живёт для себя — он мигом заводит вокруг себя друзей, а потом семью. Он устраивает свою жизнь так, чтобы в ней было как можно больше людей, которые восторгаются им и делают его жизнь лучше! А человек, живущий ради других, как правило — очень одинок. Он жаден до внимания! Ему вечно нужно искать тех, кому он будет нужен. Казалось бы… что за противоречие? Почему бы тому, кто живёт ради других, точно так же не зависти семью? Не окружить себя преданными друзьями? А всё очень просто… размах не тот. Тот, кто живёт для других подобен пустому баку в автомобиле. Его нужно всегда заполнять осознанием того, что в нём нуждаются! Тогда этот человек будет счастлив. Тогда этот человек сломает горы, но добьется цели! И Дубровская, как раз одна из таких. Пока ты в ней нуждаешься — она вернется с другого света. Потому что… я вытерся ею, как бумажной салфеткой и выкинул. Плюнул ей в душу… Она посвятила службе жизнь, а я лишь усмехнулся в ответ, сказав, что её услуги мне больше не нужны. Я всегда так делал. Делаю… И буду делать. Это моё проклятие, как Великого Государя. Люди приходят и уходят… Лишь я остаюсь на своём месте. Поэтому теперь тебе ни в коем случае нельзя отворачиваться от неё!

— Честно сказать — я и не думал отворачиваться…

— Да? Твою ж мать… А на кой черт я такую тираду тебе задвигал? — раздраженно воскликнул Павел: — Ладно! Черт с тобой. Будь героем, пока можешь. Рано или поздно твой запал закончиться… И тогда-то все, кто вокруг тебя искупнуться в разочаровании.

— Вряд ли. Лин дала мне несколько недель.

— До чего?

— До смерти. Эргосфера там видите ли поменялась…

— Ого… Я не знал. — Император удивленно посмотрел на стену: — Тогда… Ладно, я не буду грузить тебя лишней информацией.

— На счет чего?

— Да насчет своей дочери. Чтобы ты как можно быстрее от неё отвалил, а тут вон оно что… Она в курсе?

— В курсе.

— Хорошо. Меньше проблем будет. А, я-то уж остров и потенциальную невесту для тебя начал подбирать… — вздохнул Император и медленно поднявшись, направился в сторону выхода: — Но, если вдруг копыта не протянешь — обращайся.

— Если не протяну, то что мне мешает выкрасть Княжну? Всё равно она слабая дочь. — я внимательно смотрел на реакцию планетоида. Он то не знал, что я уже обо всём в курсе.

— Ты, милок, поаккуратнее с выражениями. Как у нас в Российской Империи говорят — базар фильтруй. — строго произнес Император, и на мгновение мне показалось, словно его и без того побледневшая от неизвестной болезни кожа стала ещё белее.

— Кстати, а чего это ты такой поникший после Вспышки?

— Когда понял, что выплеску не миновать… Попытался сделать квантовое перемещение. Разрушил оболочку в одном месте и быстро построил в другом… Раньше мы с Юфи могли так прыгать на спор, а теперь я что-то совсем старый стал. В общем, отходить буду ещё дня три, а может и дольше…

— Видимо, скоро песок посыплется.

— Эх… как жаль, что Императору нельзя материться. — обреченно выдохнул Павел и поспешно удалился из отсека.

Не протяну ли я копыта? Опять этот совершенно неуместный для данной ситуации вопрос.

Попрощавшись с Дубровской, я направился к остальным пострадавшим от этого адского пекла. В голове роилась тысяча различных мыслей, которые я никак не мог упорядочить. Но только одно я прочувствовал на все сто процентов — как только закончиться одна война, то за ней сразу же начнется другая…

По идее, а ну его к черту? Договориться с Тайсе о том, что я просто буду мирно существовать последние несколько недель, но нет. Сдаются только слабые! Сильные же в любом случае будут идти до конца, невзирая ни на что.

* * *

Не успел привести в порядок одну компашку, как уже нужно заделывать дыры в другой. Потери были просто катастрофическими, и я даже боялся представить, во чтобы всё это вылилось, вспыхни Кицуне где-нибудь в Токио.

Мир спасен, великое зло уничтожено. Но почему-то вкус победы не казался мне таким уж сладким, как я ожидал. Моя армия пала… и когда я всё это восстановлю — увы, не знаю.

Прибыв Токио, я молча проконтролировал, чтобы всех раненых аккуратно выгрузили и переложили в специально приготовленные грузовики скорой помощи. Дубровскую и Давида везли в отдельных машинах. Я позаботился, ибо парочка русских агентов пострадала больше всех.

Найт почему-то молчала, и мне даже показалось, что она боится смотреть мне в глаза. Пока грузились, она всячески старалась меня избегать… Если бы не большой объем техники и раненых, которых приходилось помогать выносить на своем горбу из транспортников, то я бы точно её поймал и расспросил. Возможно, она просто чувствовала вину? Но… это глупо. Помню себя во время двух Вспышек. Ничего вразумительного — совершенно бесконтрольное явление. Ну, видимо придется с ней позже это обсудить. Не хочу, чтобы она переживала…

После переброски раненых, я направился к Людоеду, который в это время отчитывал за что-то Скалу. Со стороны выглядело довольно забавно — огромный, словно медведь, руководитель группы пилотов, и сравнительно невысокий, словно сурикат, начальник клана убийц.

— …выходной ситуации! Сколько? Скажи мне, сколько раз я уже говорил тебе — нельзя с ними контактировать! Нельзя. Ты понимаешь, что я говорю? — злобно рычал Людоед.

— Угу… — скромно ответил великан и кивнул головой, словно провинившийся школьник.

— Если лампа индикатора загорелась — выводишь весь отряд на безопасное расстояние! Увидел огонёк — вывел отряд! Ты же крутой специалист?! Какого хрена я тут распинаюсь перед тобой?! Объяснять, как ребенку, что нужно выполнять все протоколы? Ты издеваешься?

— Такого больше не повториться.

— Сколько ты мне про это говоришь? Ай… — Людоед отмахнулся: — Твердолобый! Мы наемники, а не правительственные крысы, как раньше. Наша задача не обеспечивать безопасность Великого Государя, а исполнять волю заказчика. И ты это знаешь, не хуже меня. В общем, дружище… Не хочу ничего плохого сказать, но ещё раз я замечу за тобой профдеформацию, на следующее задание я буду искать нового руководителя пилотной группы. Учти! Я человек слова.

— Я знаю. Прекрасно знаю. — ответил Скала и тяжко вздохнув, зашагал в сторону русского транспортника.

— Чего это ты его поучаешь? — поинтересовался я, подойдя ближе и поставив ногу на пустой ящик из-под патронов.

— Если вам интересно, то, конечно могу рассказать о том, что раньше Скала занимался весьма специфическими заданиями. Очень часто ему выпадала честь охранять жизнь высших чинов! Специалист высокого уровня… Только вот, сейчас, вместо того, чтобы отдать приказ, чтобы наши ребята отступали, Скала ринулся вытаскивать Его Величество. Не спорю, человек важный… Но приказа о приоритете Императора не поступало. Он был на ровне со всеми. Никто не заставлял его выходить из крейсера… А то, что он залез к Скале — лишь обычная случайность.