Коллапс
Шрифт:
Когда Норвегия начала постепенно принимать христианство, колонии викингов на Оркнейских, Шетландских и Фарерских островах, в Исландии и Гренландии последовали этому примеру. Отчасти это объяснялось тем, что у колонистов было очень немного собственных судов, они зависели от Норвегии в торговом отношении и в целом понимали, что не могут оставаться язычниками после принятия Норвегией христианства. Например, норвежский король Олав I после своего крещения запретил торговые отношения с языческой Исландией, захватывал в плен исландцев, оказавшихся в Норвегии (в том числе родственников главных исландских жрецов), и угрожал искалечить или убить заложников, если Исландия не примет христианства. На общенациональном собрании в 999 году исландцы решили признать неизбежность свершившегося и объявили себя христианами. Считается, что приблизительно в этом же году Лейв Эрикссон — сын Эйрика Рыжего, который основал гренландскую колонию, — познакомил с новой религией жителей далекого острова.
Христианские церкви, построенные в Исландии и Гренландии
Переход в христианство означал огромный культурный скачок для колоний викингов. Исключительность позиции христианства как единственной истинной религии означала необходимость отказа от языческих традиций. Искусства и архитектура в колониях вслед за континентальными образцами приобрели христианский облик. В колониях строили церкви и даже соборы такого же размера, как в гораздо более населенной материковой Скандинавии — т. е. (с учетом гораздо меньшего количества прихожан, силами которых строились эти здания) очень большие. Жители колоний достаточно серьезно восприняли христианство и отсылали в Рим десятину: сохранились записи 1282 года о сборе десятины (клыки моржей и шкуры белых медведей, а не деньги), отсылаемой гренландским епископом в Рим, а также официальная расписка папы римского в получении десятины из Гренландии за шесть лет. Церковь в Гренландии стала основным проводником последних европейских достижений в области культуры — в немалой степени потому, что епископы, назначаемые в Гренландию, не были коренными гренландцами, а прибывали из материковой Скандинавии.
Возможно, наиболее важным следствием перехода колоний викингов в христианство стало изменение их отношения к самим себе. Это напоминает мне, как белые жители Австралии многие годы после основания британских колоний в 1788 году продолжали считать себя британцами, а не австралийцами, и еще в 1915 году охотно отдавали свои жизни в битве при Галлиполи, сражаясь на стороне Британии против Турции в войне, никак не связанной с национальными интересами Австралии. Аналогично викинги — жители североатлантических колоний считали себя европейскими христианами. Они следовали континентальным веяниям в церковной архитектуре, перенимали европейские погребальные обряды и единицы измерения. Это единство культурного облика помогало тысячам гренландцев взаимодействовать между собой, переносить трудности и поддерживать свое существование в суровых условиях в течение четырех столетий. Как мы увидим, оно также помешало им перенять от инуитов знания о выживании в этих суровых условиях и, в целом, так скорректировать образ жизни, чтобы община просуществовала долее четырех столетий.
Шесть колоний викингов на североатлантических островах — это шесть экспериментов по выживанию, поставленных одновременно на шести сообществах, происходящих от одного древнего корня. Как я упоминал в начале этой главы, результаты этих шести экспериментов оказались различными: колонии на Оркнейских, Фарерских и Шетландских островах существовали в течение более тысячи лет, причем ни разу за это время не возникало серьезной угрозы их выживанию; колония в Исландии прошла тяжелые испытания бедностью и перенесла серьезные трудности политического характера; поселения викингов в Гренландии обезлюдели через 450 лет; а Винланд был покинут скандинавами в течение первого десятилетия после основания. Различие результатов очевидным образом связано с разницей условий окружающей среды. Четырьмя основными параметрами, определившими различие результатов экспериментов, можно считать следующие: расстояние по океану или время плавания на корабле до Норвегии или Британии; взаимоотношения с другими обитателями островов (если они там были), возможность заниматься сельским хозяйством, каковая больше всего зависит от широты и местного климата; и уязвимость окружающей среды, особенно подверженность эрозии почвы и обезлесению.
Имея только шесть экспериментов и четыре параметра,
Соответственно, когда речь шла о Тихом океане, где так много разных островов, уже с помощью только статистического анализа можно было определить относительную значимость независимых параметров. Количества независимых «натурных экспериментов» в Северной Атлантике совершенно недостаточно для решения подобной задачи. Специалист по статистике, которому предоставили бы лишь эти данные, заявил бы, что такая задача не имеет решения. Эта проблема часто встречается при попытках применить сравнительные методы к истории: очевидно, что в реальности имеется слишком много независимых параметров и слишком мало отдельных независимых результатов, чтобы можно было определить относительную значимость параметров статистическими методами.
Но историки знают о цивилизациях гораздо больше, чем просто исходные условия окружающей среды и конечные результаты «эксперимента по выживанию»: у них также имеется множество данных о последовательности шагов, соединяющих исходные условия и результаты. Например, исследователи колоний викингов могут проверить свои предположения о значимости длительности морского пути подсчетом количества рейсов, о которых до нас дошли свидетельства, и выяснения состава перевозимых грузов. Роль враждебных отношений с местными жителями можно прояснить, используя исторические записи о сражениях между викингами и туземцами. Пригодность земель для сельского хозяйства можно выяснить, узнав, какие растения выращивались и какие животные разводились. Уязвимость окружающей среды можно определить по историческим свидетельствам обезлесения и эрозии почвы (с помощью таких методов, например, как подсчет пыльцы и окаменелых кусочков растений) и по содержанию древесины и других строительных материалов в остатках зданий. Используя эти знания о промежуточных ступенях и помня о получившихся результатах, мы можем вкратце проследить историю поочередно пяти из шести колоний викингов, в порядке увеличения изолированности и уменьшения достатка: Оркнейские, Шетландские, Фарерские острова, Исландия и Винланд. Подробному обсуждению судьбы колонии викингов в Гренландии мы посвятим следующие две главы.
Оркнейские острова — архипелаг, лежащий рядом с северным побережьем Британии; в его центре расположена большая удобная гавань Скапа-Флоу, служившая основной базой Британского военно-морского флота в ходе обеих мировых войн. От Джон-О'Гроутс, самой северной точки Шотландии, до ближайшего из Оркнейских островов всего 11 миль, а от Оркнейских островов до Норвегии — не более 24 часов перехода на драккаре. Такое географическое положение упрощало как сам процесс заселения островов, так и завоз всего необходимого из Норвегии или с Британских островов, а также позволяло, не входя в расходы, вывозить на продажу товары. Оркнейские острова — так называемые континентальные, по сути, являющиеся частью Британского архипелага, которые отделились от Британии только после подъема уровня воды в результате таяния ледников в конце ледникового периода, примерно 14 тысяч лет назад. Поэтому там обитают многие наземные млекопитающие, которые попали на Оркнейские острова с Британского архипелага по исчезнувшей впоследствии перемычке; в частности, благодаря этому викинги на Оркнейских островах могли охотиться на благородного оленя, выдру и зайца. Воинственные пришельцы из Скандинавии быстро подчинили себе местное население — пиктов.
Обитатели самой южной, к тому же омываемой теплым Гольфстримом, из североатлантических колоний (за исключением Винланда) пользовались преимуществами мягкого климата. Плодородные тяжелые почвы, обновленные оледенением, были не слишком подвержены эрозии. Поэтому земледелие на Оркнейских островах, практиковавшееся уже пиктами до появления викингов, с успехом было продолжено последними и остается весьма продуктивным до нынешнего времени. В наши дни Оркнейские острова экспортируют говядину и яйца, сыр и некоторые зерновые культуры.
Викинги захватили Оркнейские острова около 800 года, использовали их как базу для набегов на Британию и Ирландию и создали богатую и сильную колонию, которая в течение некоторого времени оставалась независимым норвежским королевством. Одно из свидетельств богатства оркнейской колонии викингов — клад с 17 фунтами серебра, датируемый приблизительно 950 годом; ни на одном из североатлантических островов не обнаружено ничего подобного, и лишь клады материковой Норвегии могут конкурировать с этим по своему богатству. Другим доказательством является собор Святого Магнуса, возведенный в XII веке по образцу величественного Даремского собора в Англии. В 1472 году Оркнейские острова мирным путем перешли от Норвегии (которая тогда была в подчинении у Дании) к Шотландии, по тривиальным причинам династической политики (король Шотландии Иаков III, женившийся на датской принцессе, потребовал компенсацию за обещанное, но невыплаченное приданое). Находясь под властью Шотландии, жители Оркнейских островов продолжали говорить на норвежском диалекте до XVIII столетия. Сегодня потомки пиктов и викингов, живущие на Оркнейских островах, по-прежнему являются богатыми фермерами, а добыча нефти в Северном море только увеличила их благосостояние.