Коллапсар

Аматова Ольга

– Не нужно, - выдавил он, наконец.
– Вы ничего мне не должны. Свободны, Поттер. Идите.

Гарри пожала плечами и шмыгнула мимо. Может, для Снейпа спасение мелкой нелюбимой первокурсницы ничего не стоит, но у нее жизнь одна.

***

К концу каникул верхний отдел тумбочки запомнил ворох пергаментов с набросками этажей. Замок жил своей жизнью: перемещались лестницы, исчезали одни кабинеты и появлялись другие, двери открывались или захлопывались в зависимости от времени или дня недели. Попадались статичные места (не менялось же расположение классных комнат), но вероятность обнаружить тупик вместо вчерашнего коридора оставалась неизменно велика.

В один из вечеров ребята забрели в запретное крыло третьего

этажа (всему виной движущиеся лестницы и миссис Норрис, мантия-невидимка не спасала от ее слуха и нюха). Кошка преследовала их, громогласно мяукала, пришлось бежать. Внешне коридор ничем не отличался от сотен других, разве что за одной из дверей раздался утробный рык, когда они крались мимо. Друзья переглянулись и решили не испытывать удачу, вернуться.

Еще одной находкой стало большое зеркало в пустующем классе. Вместо отражения Рону оно показало кучу достижений, так что рыжий весь день ходил довольный, даже шуточкам близнецов не удалось его пронять. Гарри же увидела себя в окружении множества людей: Рон и Гермиона, все трое старше лет на десять, молодые родители (Хагрид показывал фотографии и обещал собрать в альбом), недовольные профессор Снейп и Малфой, ученики разных факультетов, преподаватели и вовсе незнакомые лица. Поттер навещала зеркало через день, разглядывая и стараясь запомнить фигуры. В душе зрела уверенность, и что-то сладко сжималось внутри: за ней стояли как за лидером.

В последний выходной день она снова забежала в дальнее помещение. Рон остался в гостиной, погруженный в шахматную партию. Гарри изредка составляла ему компанию, но быстро проигрывала. Не любила терять время на обдумывание стратегии, ходила наобум и по возможности королевой - единственной фигурой, перемещающейся свободно, не по алгоритму. Каждый раз какая-нибудь пешка Уизли оказывалась быстрее.

Понимая, что с началом семестра часто выбираться не получится, она потратила больше времени на изучение отражения. Уже собиралась уходить, но помедлила, рассматривая Снейпа и Драко. Будто отвечая ее интересу, они вышли вперед, продолжая пренебрежительно кривиться. Смущало, что оба на ее стороне, когда в реальности оба едва ее выносят.

Сдержанное покашливание опустило сердце в пятки. Со скамеечки в углу поднимался Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и великий волшебник.

– Я вижу, Гарриет, ты, как и многие другие, открыла для себя прелесть зеркала Еиналеж, - сказал он, пока девочка пыталась вернуть дар речи.
– Ты догадалась, что оно показывает?

– Мечту?
– рискнула Поттер, успокоенная доброжелательным тоном.

– Верно, Гарриет, - улыбнулся директор.
– Самое сильное, самое сокровенное желание. Это опасный предмет. Люди совершали ужасные поступки, силясь достичь увиденного всеми средствами, сходили с ума... Я заметил, насколько притягательна для тебя его иллюзия.

Интонация Дамблдора намекала на продолжение. Она ограничилась полуправдой:

– Я вижу свою семью, сэр.

– Понимаю.
– Директор, погрустнев, качнул головой.
– Так случается, Гарриет, нас покидают дорогие, любимые нами люди... Но они остаются здесь, - он приложил руку к сердцу.
– Невидимые, неосязаемые, в трудную минуту они всегда рядом. Впрочем, я, должно быть, утомил тебя старческой болтовней.

Гарри из вежливости мотнула головой. Директор шагнул вперед, мантия сверкнула в лунном свете.

– Завтра зеркало уберут, и я прошу тебя не искать с ним встречи. Можно жить мечтой, но нельзя подменять реальную жизнь фантазиями. Смело иди к своей цели, не забывая оглядываться вокруг. Добрых снов, Гарриет.

Она понятливо накинула мантию и потянулась к выходу. В дверях оглянулась, привлеченная неприятным ощущением в затылке. На секунду показалось, что зеркало окутывает полотно черных извивающихся жгутов. Шевелящаяся масса вызвала отвращение.

***

Переход к практическим занятиям

показал ее несостоятельность как колдуньи. Заучивая интонации и движения, она едва справлялась на занятиях. Профессор Флитвик как-то с сожалением отметил очевидную нехватку магических сил. Открытие неприятно поразило, тем более остальные предметы - зельеварение, астрономия, история, травология - не вызывали особого энтузиазма. Полеты давали чувство свободы, и Гарри всё чаще задумывалась о вступлении в сборную. Претендовала в ловцы, пригляделась к конкуренту. Юноша был не слишком хорош, в прошлой игре слизеринец без труда обошел его в погоне за снитчем, выбив команде гарантированное второе место. В матче против Хаффлпаффа снитч снова достался противнику, и лишь усилиями охотниц Гриффиндор вырвался на третье место. Поттер успокоилась: летала она гарантированно лучше.

Роль судьи досталась Снейпу, он откровенно подсуживал Хаффлпаффу. Неприязнь профессора к факультету и к ней в частности (после рождественского подарка он лютовал вдвое усерднее) оформились в догадку о напряженных отношениях с кем-то из ее родителей. Вместе с Гермионой они посмотрели архивные документы и узнали, что профессор, Лили Эванс и Джеймс Поттер поступили в Хогвартс в один год, только на разные факультеты. Гарриет и раньше не сомневалась, что Снейп - бывший слизеринец, где еще учиться с таким тяжелым характером? Неудивительно, что он не поладил с ее родными. Возможно, с отцом: в начале года, когда ее еще принимали за мальчишку, сходство с Джеймсом было невероятное, а в поведении зельевара проглядывало что-то очень личное.

Сейчас волосы у Гарри немного отросли, пришлось одолжить у Лаванды, соседки по комнате, обруч, поскольку для косы длины не хватало. С Гермионой она поделилась планом подобрать очки на замену, и та выяснила у школьной медсестры (о, мисс Грейнджер умела добывать информацию) про возможность коррекции зрения и про колдолинзы, которые создавались по индивидуальному заказу на долгий срок. Тонкая магическая пленка приклеивалась к глазному яблоку, фокусируя зрение. Чтобы достать это чудо колдомедицины, требовалось обратиться в госпиталь Мунго, для несовершеннолетнего - в сопровождении опекуна. Дурсли в качестве провожатых не годились в любом случае, магией не вышли; в школе за них отвечали деканы. Чтобы добиться помощи МакГонагалл, надо принести пользу факультету, что снова приводило к идее стать ловцом и, неплохо бы, принести команде победу.

Весь матч Малфой чесал языком, поливая их сборную грязью. Похоже, специально выбрал места позади, чтобы быть услышанным. Оскорблял Невилла: домашний мальчишка был полноват и неуклюж, идеальная жертва. На днях пострадал от чужого проклятия, едва добрался до гостиной. Впрочем, Гарри не нравились люди, неспособные за себя постоять, не меньше засранцев вроде Драко, нападавших на слабых.

– Угомонись, Малфой, - не выдержала она после очередного выпада, теперь в сторону Рона.
– Надоел жужжать под ухом.

– Надо же, у кого голосок прорезался!
– переключился мальчишка.
– У себя в чулане командуй, Поттер. Глядишь, дослужишься до места Филча!

На мгновение мир в глазах потемнел. Мог ли Малфой случайно попасть в точку? Но эта самодовольная улыбка, наглый взгляд... Нет, он знал. Видел ее письмо. Или услышал от кого-то, что на нем было. Кто мог рассказать?..

Судейский свисток вернул в мир звуки. Снейп. Человек, которому она противна, и мальчик, который постоянно ее задирает. Снейп благоволит Малфою, ставит его всем в пример, особенно ей, Гарриет Поттер. От обиды защипало в носу. Сама не поняла, как замахнулась, только кулак встретился с лицом мальчишки, что-то хрустнуло, полилась кровь. Драко с круглыми глазами схватился за нос, Крэбб и Гойл вскочили, Рон и Невилл тоже. Гермиона отодвинулась, освобождая место для маневра, полезла за палочкой. Гарри не могла отвернуться от перепуганного Малфоя, кровь шумела в ушах.