Коллега
Шрифт:
Я взял книгу и действительно принялся любоваться, благо было на кого. Знойный мужчина с массивной нижней челюстью и легкой вековой печалью во взоре. Набор значков, медалей и орденов на молодецкой груди. Пять нашивок за ранения, одна желтая за тяжелое и четыре красные.
Надо же, автор аж тридцати двух романов, сюжеты черпает исключительно из собственной биографии разведчика и диверсанта. Лауреат, кавалер почетной медали, драматург, актер, поэт и композитор, круто.
– Между прочим, перенес четыре «клиники», – ехидно молвила госпожа редактор. – Не то, что некоторые.
– Да, уж, – пристыжено развел руками. – Что сказать? Богатыри не мы.
Интересно, если этот деятель умудрился четыре раза побывать на том свете, почему у него только одна нашивка за тяжелое ранение? Получается, что последующие три несостоявшиеся смерти он переносил на ногах, весело и непринужденно, как гусары позапрошлого века – триппер, так сказать, не вылезая из седла.
Насколько мне известно, несколько лет тому назад мой спарринг-партнер и приятель, Володя Лопатин, позывной Боксер, словил под сердце пулю. Какой-то подонок выстрелил в его любимую женщину, а он заслонил ее и принял заряд на себя. Пуля ударила в бронежилет, не пробила, но от страшной силы удара сердце у Володи остановилось, правда, потом опять заработало. К чему я это? Да к тому, что после этого он долго восстанавливался и даже полежал в госпитале. Как видно, лауреат и кавалер сделан из другого, более прочного материала, нежели какой-то там Лопатин.
– Жалко, – с большим сожалением молвил я, возвращая бестселлер владелице. – Очень, очень жалко.
– Ты о чем?
– Жалко, говорю, что в этой ситуации оказался не этот герой-разведчик, а я, – глянул на часы. – Что-то мы, Галина, заболтались, – взял со стола бутылку. – Давай-ка еще по чуть-чуть и баиньки. Если ты не против, я подремлю в кресле под охраной, – попытался двинуть ступней, но безуспешно. Спящий на ноге Джон, не просыпаясь, грозно зарычал и продолжил храпеть.
– Погоди, еще один вопрос, – мы проболтали до утра.
Глава 33
– Как самочувствие?
– Терпимо, – коротко ответил Силин и поежился.
Этим вечером он, как обычно, задержался на работе до одиннадцати просто потому что все, и шеф, и подчиненные к этому привыкли. Сидел, погасив свет, оставив гореть только настольную лампу, и думал. Благо, было о чем. Потом, глянув на часы, вызвал из гаража машину и поехал домой, пить ставший за годы финансового благополучия привычным, вискарь и опять размышлять. Когда-то так мечтал о том, что настанет время, и он будет ездить не на трамвае, а на иномарке и чинно отхлебывать по вечерам «Гленливет» из широкого хрустального стакана, а не давиться мерзкой водчонкой. Сейчас бы он с радостью отдал половину оставшейся жизни за то, чтобы вернуться в те нищие времена.
Машина остановилась у подъезда.
– Заедешь завтра в половине десятого, – распорядился Силин, открывая заднюю правую дверь.
– Если ничего не случится, – вякнул, не подумав, водитель.
– Типун тебе на язык, дурак, – буркнул он, вышел из автомобиля и направился к подъезду.
Набрал код, дверь отворилась. Вышел из лифта на двенадцатом этаже и подошел к двери своей квартиры. Звонить не стал, там его не ждали: жена вот уже полгода, как гостила в Самаре у мамы и, судя по всему, возвращаться домой не собиралась. Дочь с мужем второй год работали по контракту в Южной Корее. Вставил ключ в замочную скважину, приоткрыл дверь и... и все.
Очнулся в полной темноте в собственном любимом кресле. Попытался встать.
– Не надо, – раздался негромкий голос за спиной. – Сидите спокойно и с вами ничего не случится.
– Очень хочется верить.
– Как самочувствие?
– Терпимо, – коротко ответил Силин и поежился... – Только что-то прохладно.
– Это нормально, – успокоил его неизвестный... – Скоро действие препарата закончится и сразу станет теплее.
– Ну, тогда все в порядке.
– Кстати, хорошо держитесь, чувствуется школа.
– Душевно сидим, – хмыкнул Силин. – Приятно беседуем.
– И не говорите, – отозвался неизвестный.
– Так, может быть, – предложил хозяин квартиры, – все-таки включите свет, полюбуемся друг другом, выпьем виски?
– А почему бы и нет, – свет зажегся.
– А, черт, – Силин принялся тереть глаза. – Как больно-то! Скажите, вы использовали?..
– Вы не знаете этого препарата.
– Даже так, – осторожно открыл глаза, поморгал и с интересом уставился на сидящего перед ним человека. – Так вот вы какой, Климов, – изумился. – Погодите, кого-то вы мне напомнили, смутно...
– Тсс... – гость поднес палец к губам. – Ни слова больше об этом, – встал. – Если не возражаете, я сам схожу за выпивкой.
– Насколько я понял, – Силин залпом закинул в глотку изысканное шотландское пойло, как стакан с каким-нибудь портвешком, – вы пришли поговорить, – и потянулся за добавкой.
– А вот пить сегодня я бы не советовал, – гость проворно подхватил бутылку.
– Это еще почему?
– Скоро у вас произойдет ЧП, так что вам надо быть в форме.
– Еще двести граммов и я буду именно в ней.
– Уверены?
– Более чем, – с удовольствием набулькал себе полстакана. – Видите ли, Николай, я знаком с самим собой более полусотни лет и успел себя за это время достаточно хорошо изучить.
– Вам виднее, – молвил гость, поднес стакан к губам, отхлебнул. – Недурно. Ну-с, на чем мы остановились?
– На том, как же вы все меня достали! – Силин ополовинил дозу и закурил.
– Имеете в виду мой наезд на вашего хозяина?
– И это тоже, – с остервенением загасил сигарету и достал следующую. – Неужели вы не понимаете, что Чирков платить не будет?
– Ошибаетесь. Этой ночью, – посмотрел на часы, – вернее, ранним утром кое-что случится, и он разом поумнеет.
– Да? В таком случае, зачем вам я?
– Дело в том, что после этого произойдет еще что-то, – сделал еще один крохотный глоток. – Вот тут-то мне и понадобится ваша помощь.
– А что будет потом? – хмуро спросил Силин.
– Сейчас расскажу.
Гость встал и направился в прихожую, хозяин, как человек воспитанный, последовал за ним.
– Последний вопрос.
– Слушаю необычайно внимательно, – рука гостя замерла на ручке двери.