Коллега
Шрифт:
Хозяин квартиры уныло восседал на табурете в собственной кухне с полотенцем у рта и что-то жалостно бубнил сквозь это самое полотенце. О Женевской конвенции и гуманном отношении к военнопленным. Иннокентию Семеновичу страшно не нравились издаваемые мною волшебные звуки, думаю, если бы ему предложили на выбор прослушать еще пару шлягеров в моем исполнении или подвергнуться пыткам, бодрый старик наверняка выбрал бы последнее.
– Больно? – подошел поближе и погладил ласково заросший седым волосом затылок.
– Ебдктк – очевидно, это означало «тебе бы так».
– А нечего конечностями размахивать, тоже мне, Брюсов Ли из Свиблова. Серега!
– Что? – раздалось из глубины квартиры.
– Иди кофе пить.
– А орать не будешь?
– Я тихонько.
Маруську окружают
Шестнадцать штук врачей
И каждый врач вынает
Свой ножик из пышных грудей...
Семеныч затряс головой и принялся стонать.
– Ты, кажется, обещал потише, – Серега появился на кухне, пристроился у окошка и принялся пить кофе из большой синей кружки.
– Ну, извини, – забросил в красную в белый горошек чашку пару ложек порошка, залил кипятком, добавил сахару. Сделал пару глотков и аж замычал от наслаждения. Достал сигареты и зажигалку. Куратор что-то возмущенно забубнил: – А тебя, сволочь старая, вообще не спрашивают, – с удовольствием закурил. Сергей – тоже. Из принципа.
– Я так понимаю, – выпустил струю дыма в сторону пострадавшего, тот брезгливо отвернулся. – Товарищ решил поизображать умирающего лебедя. Плоскогубцы, что ли, поискать? – повернулся к хозяину квартиры: – Не подскажите, уважаемый, где у вас тут инструменты?
– Не стоит, – я допил кофе и решительно отставил чашку в сторону. – Закрой лучше уши.
– Может, не надо?
– Надо, брат.
Маруську в крематорий
И в печь ее сують.
В тоске и страшном горе
Миленок ее тут как тут.
Я сам ей жисть испортил
Подлюга я и хам.
Насыпьте пеплу в портфель
На память четыреста грамм.
– Хватит, Ильин, – несколько с натугой проговорил Семеныч. – Довольно, – отбросил в сторону полотенце, встал на ноги и по мере возможностей, изобразил праведный гнев.
– Ты еще, гнида старая, скажи, что не понимаешь причины столь наглого вторжения, – молвил я и опять полез за табачком. – И лучше сядь, а то я что-то немного нервный сегодня, – тот послушно опустился на табурет.
– А неплохо ты его приложил, – отметил Сергей. Посмотреть, действительно было на что. Губы у куратора распухли и стали прямо как у той светской львицы, и по совместительству писательницы, под правым глазом набух хороший синяк: это я ему, уже падающему, добавил с левой. – Зверь, вы, сударь.
– А что прикажешь делать, когда хулиганы зрения лишают? – скорбно спросил я и стряхнул пепел в чайное блюдце. – Ладно, друг любезный, пошутили и хватит. Давай-ка общаться.
– Что тебе надо? – зыркнул исподлобья. Если бы такие взгляды могли жечь, прямо сейчас на кухне вспыхнул пожар.
– А сам не понимаешь? – вступил в разговор Сергей.
– Для особо тупых, – ласково проговорил я. – Сейчас мы зададим тебе несколько вопросов, ты правдиво на них ответишь, после этого расстанемся.
– Скажи ему, чтобы вышел и дай мне телефон.
– Зачем?
– Я должен поставить в известность руководство.
– Ну, ешкин по дрова, – пригорюнился я. – О том, что ты хотел сдать меня мальчикам Климова?
– Это еще надо доказать.
– По-моему, – не выдержал Луценко. – Ты его все-таки слабовато ударил. Дай-ка я попробую, – и начал вставать.
– Мы пойдем другим путем, – возразил я и, обращаясь к Семенычу, продолжил: – Слушай сюда, убогий, – обворожительно улыбнулся. – Пытать тебя никто не собирается. Просто мы тебя как следует зафиксируем, потом обмотаем чем-нибудь липким как мумию и отправимся искать Климова. Когда управимся, придем и распакуем.
– А не управимся, – продолжил Сергей. – Так и не придем. А ты будешь лежать здесь и помирать.
– Долго и мучительно, – я встал и поставил чайник на плиту. – Короче, сам решай.
– Ты этого не сделаешь, – по-моему, и сам не поверил в сказанное.
– Неужели, – удивился я. – И почему?
Он открыл было рот и так и остался сидеть с ним, раскрытым. Действительно, почему?
– Мой звонок в милицию зафиксирован, – родил, наконец, куратор.
– Щас, – от души рассмеялся Сергей. – Записано и доложено. Херня все это, дедуля, уж ты мне поверь.
И тот поверил, потому что загрустил не по-детски.
– Спрашивай, – проговорил и тяжко вздохнул.
– Когда вы подружились с Климовым?
– Полгода назад.
– Просто так приехал и предложил денег?
– Ты понимаешь...
– Да или нет?
– Да.
– Ну, вот, а ты боялся, – взял с подоконника телефон. – Называй номер.
– Климов меня убьет, – прошептал он. Без микроскопа было заметно, что мой бывший в свое время напугал Семеныча до усрачки. – И вас тоже.
– Не факт, – возразил я. – Возможны варианты.
– Особенно с твоей помощью, – поддержал меня Сергей.
– Точно, – я встал и потрепал куратора по плечу. Выше голову, старина. Победа будет за нами!
– Ох, – вздохнул и принялся диктовать.
– Спасибо, ты настоящий друг, – взял телефон и принялся набирать номер. – Серега, будь добр, зафиксируй красавца, – нажал на зеленую кнопку и принялся слушать гудки. Трубку подняли после пятого.
– Чего тебе надобно, старче? – ласково спросил мой бывший напарник и коллега.