Коллекционер чудес
Шрифт:
– Дерек? – окликнула Аурика.
Он лежал на кровати и, казалось, действительно спал. Но рука, выброшенная к серебряной емкости для артефактов, свисала настолько безжизненно, что Аурика ощутила мгновенную дурноту и слабость и испугалась, что сейчас упадет на ковер.
Не упала – у нее хватило сил, чтоб броситься к Дереку, встряхнуть его, несколько раз ударить по щекам, приводя в чувство.
Кажется, Аурика заплакала. Кажется, она вытащила артефакт из емкости и трясущимися руками вдавила его в грудь Дерека. Кажется, она кричала, умоляя его вернуться.
Потом на ее вопли прибежали соседи и кто-то расторопный вызвал врачей и полицию. «Это мой муж, – повторяла Аурика свистящим шепотом, – это мой муж». Спустя полчаса после того, как она вошла в квартиру на Малой Зеленной, Дерека отвезли в королевский госпиталь святого Пауля, и Аурика, которую не пустили в операционную, устало опустилась на скамью и вдруг догадалась, в чем именно была ее ошибка.
Всего лишь в том, что любовь не терпит опозданий. Любовь забирает свое – себе.
Потом из операционной вышел врач, на ходу стягивая перчатки. Аурика взглянула в его хмурое лицо и все поняла без слов.
Тело Дерека казалось куклой. Мастер, сделавший ее, будто бы в какой-то момент решил махнуть рукой на свое творение: а, будь, что будет – и оставил куклу на рабочем столе, небрежно прикрыв тряпкой. Аурика медленно подошла к нему. Если бы сегодня утром кто-нибудь сказал бы, что она попробует заговорить с мертвым мужем, то она бы просто рассмеялась.
Рассмеялась и никуда бы не ушла. Не оставила бы Дерека одного.
Сейчас, когда она стояла возле операционного стола в ярко освещенном зале, ей до невозможности ясно было одно: любовь – это чувство, выраженное вовремя. Любовь не терпит опозданий и всегда забирает свое – себе.
– Не уходи, – негромко сказала Аурика. Она пыталась говорить спокойно, но все-таки не выдержала. По щеке пробежала слеза, потом еще одна. – Дерек, пожалуйста. Не уходи.
Что, если он не захочет ей ответить? Просто не станет говорить, и все. Она ведь не может принуждать мертвых, она просто слушает их прощальные слова, если они сочтут нужным их сказать.
– Не уходи, – повторила Аурика. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, испуганной и слабой – а надо было
«Я уже давно умер, – прошелестел в голове знакомый голос. Аурика встрепенулась: Дерек не смотрел на нее, но она чувствовала что-то похожее на прикосновение. – Я мертвец, а ты живая. Ты должна жить, Аурика».
– Я не хочу без тебя, – прошептала Аурика. Дотронулась было до щеки мертвеца, но отдернула руку. В голове прошелестел легкий смех.
«Я палач, Аурика. Все, что я делаю, оборачивается только злом. Лучше закончить все это сейчас, пока не стало хуже. Считай, что я просто в очередной раз зачистил мир от зла».
Аурика помедлила и осторожно взяла Дерека за руку. Неужели у нее когда-нибудь случится другая жизнь, новая любовь, новые стремления – жизнь и любовь, в которых не будет человека, чей сон она охраняла.
Невозможно. Невозможно и бессмысленно.
«Отпусти меня, – вдруг попросил Дерек. – Я не могу уйти, пока ты здесь».
– Нет, – твердо сказала она. – Нет, Дерек.
Возникшая тишина была тяжелой и плотной. В воздухе над Аурикой клубилось нечто дымное, давящее, готовое рвать ее на части.
«Нет, – подумала Аурика. – Дерек, мы все исправим. Все будет по-другому».
– Возвращайся, – сказала она вслух. – Я не смогу без тебя.
Воздух стал густым и горьким, и на какой-то миг Аурике показалось, что она задыхается. Что-то стукнуло в окно, и она услышала чьи-то быстрые шаги: кто-то пробежал крыше.
– Дерек, пожалуйста, – повторила Аурика. – Вернись. Мы все начнем сначала.
Она хотела сказать, что новая жизнь возможна всегда. И любовь – возможна.
Он не ответил.
Постепенно в зале стало свежо: душная грозовая тяжесть отступила. Мертвец молчал, Аурика держала его за руку и ждала. Медленно текли минуты, тьма за окном стала сереть, человек перед Аурикой был неподвижным.
Аурика ждала.
Когда тяжелая ледяная рука в ее ладонях дрогнула, наливаясь живым теплом, Аурика на миг перестала дышать.