Коллекционер
Шрифт:
– Мы собрали вас здесь, чтобы заслушать послание нашего суверена, - важно объявил Гашибей-хан, когда с приветственными церемониями было покончено и все наконец-то расселись.
– Ибо солнцеподобный правитель империи Акан, луноликий покровитель Южных феодов, император Леопольд-второй изъявил нам свою милость, направив сюда своих уважаемых послов.
Тут взгляды придворных обратились на троих человек, прибывших из столицы Акан и доставивших письмо императора. Кен тоже рассмотрел их повнимательней. Старшему из послов было слегка за пятьдесят, в его бородке, постриженной модным клинышком, уже проглядывала седина, а на лице появились
– Сейчас уважаемый Абдал Джамаль зачитает нам послание императора, - продолжил тем временем Гашибей-хан и, повернувшись к советнику, махнул рукой: - Давай уже, начинай.
Джамаль встал, раболепно поклонился наместнику, бережно взял в руки письмо Леопольда второго, трижды приложил его ко лбу, бормоча молитвы, снова поклонился, но теперь уже письму и, наконец-то покончив с церемониями, сломал сургучную печать. Прочистив горло вежливым покашливанием, он торжественно прочитал:
"Г ашибей-хану наместнику трона в Хараджане .
Мы император Леопольд II изъявляем вам свое большое благоволение. В эти смутные, нел ё гкие для нашей династии годы, когда множество наших старинных вассалов проявляет преступное неблагоразумие и потворствует гнусному мятежу, затеянному изменником Д'Аржи (да будет его имя проклято в веках!) , вы оста ё тесь верным слугой и опорой императорского трона. Сиё благородство, сия алмазная твёрдость и сия преданность заслуживают самой достойной награды!
Настоящим посланием официально извещаем, что в благодарность за ваши заслуги перед троном вы получаете титул герцога Киджо. Вам и вашим законным наследникам передаются в вечное владение города Соба и Киджо с прилегающими землями на восемьдесят вёрст в округе. Согласно уставам и традициям империи Акан, вам, как властителю вверенных территорий, передаётся право распоряжаться жизнью и душой людей простого сословия, доверяется вершить суд и собирать налоги от имени император ской короны .
По получению сего послания вам надлежит немедленно принять указанные владения под своё начало. Вам должно в кратчайший срок обеспечить соблюдение законов и порядков империи на вверенных вам территориях.
И помните: мы всегда благосклонны к нашим верным слугам, но к ослушникам и изменникам мы всегда беспощадны.
Леопольд II , Император "
Когда отзвучало последнее слово, в беседке повисла гробовая тишина. Наместник и его приближённые молча осмысливали услышанное.
"Да уж, старина Леопольд подложил наместнику знатную свинью, - усмехнулся про себя Кен.
– Чего только стоит это сомнительное назначение. Подумать только: герцог Киджо!"
Всё дело в том, что города Киджо и Соба уже больше года находились на контролируемой мятежниками территории. Так что невинная с виду фраза "принять указанные владения под своё начало" по сути подразумевала, что новоиспечённому герцогу предлагается взять их силой. А учитывая, что партия Д'Аржи была сейчас не менее, а может быть даже и более могущественна, чем партия короны, с жалкой армией Гашибей-хана нечего было и думать о завоевании этих земель.
"К тому же этот тон послания? Прям не письмо, а приказ какой-то!
– продолжал поражаться Кен.
– Конечно город Хараджан, где Гашибей-хан числится наместником, официально считается составной частью империи. Однако, я думал, всем давно известно, что и Хараджан и остальные южные феоды живут самостоятельно. Плевать они хотели на желания и приказы столичной власти!"
Да, с этой точки зрения письмо императора можно было расценить как прямое оскорбление местного владыки.
"Но хуже всего звучит последняя фраза: "беспощадны к ослушникам". Что это вообще такое? Император угрожает нам?" - удивился Кен.
Похоже, остальные участники совета мыслили примерно также, и первым не выдержал Ходзин-паша:
– Какая-то чушь!
– брызгая слюной, прорычал он.
– О чём только думает этот пустоголовый император? Как может господин Гашибей-хан уйти из Хараджана в Киджо? На кого он оставит свои земли? Стоит увести войска и этот шакал, Кулай-хан, сразу займёт город!
– Это неслыханно!
– закивали головами оба других генерала.
– Господин Гашибей-хан не станет совершать подобную глупость.
"Поосторожней старичьё! Не забывайте, что этот пустоголовый император всё ещё наш суверен, и у него всё ещё есть половина империи в подчинении", - холодно подумал Кен, но вслух произнести остерёгся.
А вот послам, вернее одному, старшему из них, хватило-таки храбрости сказать нечто подобное вслух:
– Таков ваш официальный ответ?
– с ледяной улыбкой поинтересовался он.
– Тогда я буду вынужден сообщить императору, что Гашибей-хан считает Хараджан своими землями! Не кажется ли вам, что это равносильно измене?
Своими смелыми словами посол вмиг охладил пыл генералов, попутно заработав уважение Кена.
"Какой же силой воли надо обладать, чтобы в подобной ситуации вести себя так спокойно?
– восхищённо подумал Абара.
– Будь я проклят, этот человек недаром ест свой хлеб! Но теперь у наместника осталось лишь три варианта. Первый: втихую устранить послов и попытаться замять всё произошедшее. Второй: открыто воспротивиться императорской власти, тем самым, присоединившись к мятежу. Ну и третий последний: принять новое назначение и постараться потянуть время. Так что же выберет Гашибей-хан?"