Коллекционер
Шрифт:
Однако не кажется ли тебе, что ты там засиделся? Может быть пришло время вернуться в столицу? Время громко заявить о себе?
Слы х ал ты на своих окраинах стал довольно известным, так какой
Однако я перехожу черту, бумаге нельзя доверять слишком много . Прошу тебя, отнесись серь ё зно к моему предложению, которое изложит тебе на словах человек, привезший это письмо. Знай, е му можно всецело доверять.
P . S . При дворе тебя ожидает одна молодая особа, с которой ты когда-то был хорошо знаком. Тебе стоит вернуться, хотя бы ради неё.
Остаюсь твоим верным другом, Керим эль Балья "
Сказать, что письмо удивило Кена, значит, ничего не сказать. Он был просто ошарашен.
"Керим стал генералом? Частенько бывает у императора?" - никак не мог поверить он.
Конечно, Кен хорошо помнил, каким амбициозным человеком был Керим. Тот всегда бубнил о своей великой судьбе, о своём предназначении, но, честно говоря, Абара никогда не относился к этому бреду всерьёз. И тут вдруг такое!
Наконец, смирившись, с этой поразительной новостью, Кен ещё раз прочитал постскриптум.
"Так при дворе меня ждёт молодая особа?
– повторил про себя он.
– Кто же? Леона?"
Это полузабытое имя всколыхнуло в душе Абары какие-то, не совсем определённые чувства. Он глубоко вздохнул и, оторвавшись от чтения письма, поднял глаза на Вильтора Дюпюи.
– Так, значит, вы посланец Керима?
– спросил он.
– Керим тут пишет, что самое важное вы сообщите мне устно.
– Да, - подтвердил барон.
– Именно так.
– Ну, валяйте тогда, - разрешил Кен.
Посол набрал полную грудь воздуха, собрался с мыслями и принялся говорить:
– Начну с того, что императору очень нужна ваша помощь. Настолько, что он готов платить любые деньги. Слышите, любые!
– акцентировал он.
– Неужто так припёрло?
– язвительно поинтересовался Абара.
Однако Дюпюи пропустил эту колкость мимо ушей и продолжил:
– Наверно тут, на окраине империи, вы мало интересуетесь мятежом Д'Аржи и ходом сражений с повстанцами?
– Ну да, у нас тут своих повстанцев хватает, - усмехнулся Кен.
– А между тем, война с Д'Аржи превратилась в битву за выживание всего человечества!
– с пафосом заявил барон.
– Да что вы говорите, - снова съязвил Кен.
– А вот Гашибей-хан меня недавно уверял, что важнее битвы с Кулай-ханом на свете ничего не бывает. А ведь Кулай-хан его родной брат...
– Тут шутки не уместны, - грубо оборвал его Дюпюи.
– Я говорю абсолютно серьёзно!
Кен замолчал, впечатлённый взрывом эмоций этого доселе спокойного человека, а тот вдохновенно продолжил:
– Всё дело в том, что армия императора теперь сражается не только с повстанцами Д'Аржи, но и с колдунами глоранами. Это куда более серьёзный противник! Государство глоранов де-факто поддержало мятежников и теперь идёт непримиримая война за господство: люди против глоранов. Если победят они - мы навсегда станем их рабами, если победим мы, то сохраним свободу. Третьего не дано!
Он говорил убедительно, но Кена его речь не слишком-то впечатлила, ведь он уже слышал нечто подобное раньше. Два года назад. И, кстати, тот человек высказывал ещё одну мысль, не слишком согласующуюся со словами Дюпюи.
– Одна моя знакомая, между прочим ясновидящая, говорила примерно то же, что и вы, - перебил имперского посла Кен.
– Но, кроме того, она объяснила мне кое-что про характер глоранов. Видите ли, они практически бессмертны, а бессмертие порождает чудовищный эгоизм. Для глоранов нет ничего ценнее их собственной жизни, поэтому-то никто из них не станет участвовать в людских разборках ни на стороне мятежников, ни на стороне императора.
– Истинная правда!
– с жаром поддакнул барон.
– Их мерзкий, трусливый характер мы хорошо изучили за последнее время. Но всё-таки есть кое-что, что вы не учитываете.
– И что же это?
– поинтересовался Кен.
– А то, что сейчас глораны вынуждены бороться за свои драгоценные шкуры, ведь об их участии в организации мятежа теперь стало общеизвестно. И когда Д'Аржи падёт, император немедленно объявит глоранам полномасштабную войну, - пояснил Дюпюи.
Кен обдумал слова барона и, согласившись в целом с его доводами, перешёл к сути дела:
– Допустим, вы и правы. Допустим, император действительно ведёт борьбу за судьбу всего человечества. Но причём тут я? Зачем я вам так нужен?
Посол, похоже, ждал этого вопроса, и заготовил ответ заранее. Правда, начал издалека:
– Не знаю, слышали ли вы или нет, но мятежники с какого-то момента совсем перестали применять огнестрельное оружие, - сообщил он.
– Поначалу наши стратеги удачно пользовались этим обстоятельством. Число мушкетёров и пушек в императорских войсках было утроено, и повстанцы стали терпеть одно поражение за другим. Казалось, мы решительно побеждаем. Но тут глораны сделали свой ход. Они предоставили сторонникам Д'Аржи новое оружие - магические самострелы и катапульты. Внешне они самые обыкновенные, однако, силой, приводящей снаряд в движение, в них является магия. Такое оружие по скорострельности, дальнобойности и точности заметно превосходит наше.