Колодец и бабочка
Шрифт:
– Яша – так зовут кота? – спросил он.
Сергей мысленно взвыл. Только не это!
– Яков Соломонович, – нервно ответил Касимов. – Вывезен из Израиля четыре года назад в восьмилетнем возрасте. Насквозь больной кот с мочекаменной болезнью, без глаза и одного уха.
– Еще он хромой, – сквозь рыдания выговорила Оля.
– А на кличку Счастливчик отзывается? – тотчас спросил Илюшин.
Обе женщины внезапно замолчали и уставились на него. «Беги, дядь Мить», – подумал Сергей.
Вместо этого Макар придвинул стул, развернул его и уселся верхом:
– Вам не кажется,
– Нормальный поворот, – огрызнулась младшая. – Яше искали хозяев в Израиле, но на него неожиданно нашлись руки в России. Это очень сложное животное для пристройства. Возрастное, нездоровое…
– Настолько сложное, что владельцы приюта согласились пройти уйму бюрократических процедур, чтобы переправить кота сюда, – подтвердил Касимов. – Получилось только со второго раза.
– Потому что в ветслужбе Бен-Гуриона работал один козел обрезанный… – сквозь зубы процедила первая женщина.
– Людмила Марковна, давайте как-то в рамках оставаться!
– Про козла потом, – перебил Илюшин. – Значит, кот переехал в Россию. И?
– Люди, которые оплатили его перелет, в итоге отказались от него, – сказала Оля, вытирая слезы. – Он пожил на передержке у моей родственницы, и так получилось, что я взяла его себе. Он никому не был нужен. Но у сына началась аллергия. Я привезла Яшу сюда.
– Он здесь прижился, – добавил Касимов.
Какая-то за этим «прижился» чувствовалась недоговоренность. Илюшин вопросительно поднял брови.
– Яков Соломонович – наш талисман, – помявшись, объяснил Касимов. – До него торговля шла ни шатко ни валко. Я планировал закрываться. Но в первую же неделю, что он провел здесь, вдруг пошел покупатель, как лосось, косяком. Необъяснимо!
– Может, клиенты шли на кота? – предположил Макар.
Касимов покачал головой.
– С улицы его не разглядеть. А в помещении он все время дремал на своей лежанке за витриной, так сразу и не заметишь. Поверьте, до появления Якова бизнес загибался. На серебре, знаете, и так-то миллионов не поднимешь, мы даже аренду не всегда могли отбить. А потом как будто что-то перенастроилось в мироздании. Пошло-покатилось, и магазин стал приносить доход. Якову у нас было хорошо. Мы его подлечили, корм подобрали. Он тут и жил.
– А ночью как же? – неожиданно для самого себя заинтересовался Бабкин.
– Ночью он за старшего. Еда, вода, лоток – все в наличии.
– Яша умница такой! – подала голос Оля. – Ни разу нигде не напачкал. Утром прибежишь – он выходит встречать. А если корм закончился, сядет возле миски и лапкой ее переворачивает. Чтобы она громыхала.
– Чисто граф, – не к месту добавила Людмила Марковна и высморкалась.
– Конечно, я сначала был против. – Касимов сел, и Бабкину ничего не оставалось, как занять последний свободный стул. Как-то неловко было торчать столбом. – Что еще за история – кот в магазине! Но, во-первых, как я уже объяснил, с его появлением у нас дела пошли в гору. – Он суеверно постучал по краю стола.
– А во-вторых? – спросил Илюшин.
Касимов поморщился. Был он, пожалуй, все-таки постарше, чем показалось Сергею.
– Привязались мы к нему, – признался он. – Я не большой любитель кошек. Да и в Яше ничего особенного нет. Не спорьте, Людмила Марковна! Ну, умный. Чистоплотный. Спит целыми днями. Пройдешь мимо – мурлыкнет, лапку протянет поздороваться. Или приковыляет и пырится в ноутбук. В ветклинике у него анализы брали – он лицо мученическое сделает, но терпит. Изумительно порядочный кот.
– Главное – мимо не ссал! – с чувством сказала Людмила Марковна.
Обе женщины снова зашмыгали носами.
– Почему вы до сих пор на полу? – внезапно рассердился Касимов. – Там рыдать, что ли, удобнее? Найдут вашего убогого, что вы мне тут разводите!
– Так я не понял, чего с котом-то случилось? – нарочито грубо сказал Бабкин, не выносивший женского плача.
– Его украли, – коротко объяснил Касимов. – Вчера, около двенадцати. Зашел парень, отвлек Оленьку, сгреб кота и сунул в сумку. Выскочил – и с концами.
– Выкуп до сих пор не потребовали? – спросил Макар.
– Нет. Мы ждали. Надеялись даже! Я подумал: деньгами откуплюсь, ничего, лишь бы живым вернули. Но ни звонка, ни письма.
– Может, вы хоть бутербродик съедите? – вдруг очнулась Людмила Марковна. – Свежая ведь семга. Я бы чайку заварила. У нас чай вкусный, душистый.
Она тяжело поднялась, отряхнула юбку. За ней встала и Оленька. Обе женщины выжидательно уставились на Макара.
«Ай да тётки, – восхитился Бабкин. – Ай молодцы! Просекли, кто тут главный».
– Чай – это хорошая мысль, – согласился Илюшин. – Но я пока ничего не могу обещать.
Кота унесли накануне. Валентин сразу кинулся в полицию. К удивлению Бабкина, Касимова не отфутболили, а выделили сотрудника, который по горячим следам изучил съемку с камер вокруг магазина. Сергей заподозрил, что владелец «Маргалита» (что за дурацкое название!) не поскупился на благодарность за помощь, причем не по результатам расследования, а сразу, авансом.
Парень, утащивший бедного Якова Соломоновича, бегом поднялся по Мясницкой, свернул в переулок, сел в белую «тойоту» с тонированными задними стеклами и заляпанными грязью номерами и уехал. Оленька выскочила за ним, но угнаться не смогла.
На этом полицейские сдались. Шерстить все «тойоты» по Москве ради кота никто не собирался.
– Вы же ищете пропавших людей, – сказал Валентин с заискивающей улыбкой. – А кота искать даже проще! Мы только не можем сообразить, кому он мог понадобиться? Какая-то бессмыслица. Бред.
– Камеры наблюдения в магазине установлены? – спросил Илюшин.
– Разумеется.
Илюшин и Сергей изучили запись.
Парень в спортивном костюме зашел в магазин в двенадцать ноль четыре. Глубокий капюшон на голове, плюс солнечные очки, закрывающие пол-лица. У ног – сумка-переноска с яркой горизонтальной полосой. Сказал, что хочет выбрать подарок для сестры. Минуту он провел, склонившись над витриной. Затем попросил воды. Когда Оленька отошла, нырнул за прилавок, сгреб кота, ловко забросил в раскрытую переноску и выбежал на улицу.