Колодец тьмы
Шрифт:
Гарет послушно исполнил приказание принца. В помещении не было ни стула, ни скамьи, поэтому он прислонился к холодной каменной стене, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Головокружение прошло, и тошнота отступила. Послушник сказал себе, что не сделал ничего дурного; он лишь помог пресечь жизнь негодяя, причинившего людям немало горя. Шакур и сам тяготился своей жизнью и, похоже, был рад ее оборвать. Когда Гарет поднял голову, он уже без содрогания мог смотреть на лежащее на алтаре тело Шакура.
— Извлеките кинжал из тела, — сказал он Дагнарусу.
Дагнарус колебался.
— А можно ли мне дотрагиваться до кинжала?
— Да. Кинжал сделал свое дело — он принял избранника. А теперь положите Кинжал Врикиля ему на сердце. Голову дракона поверните к его голове. Крестовина рукоятки должна располагаться вровень с руками, а конец лезвия — смотреть в направлении ног.
Гарет видел, как Дагнарус протянул руку к кинжалу.
— Постойте! — повелительно крикнул Гарет.
— Что еще? — удивленно спросил Дагнарус.
Гарет ответил не сразу. Он взглянул на мертвого Шакура, затем перевел взгляд на принца.
— Сейчас в кинжале сосредоточены все жизненные силы этого человека. Если желаете, ваше высочество, можете взять его жизнь себе.
— Что? Стать таким, как он? — Дагнарус с отвращением посмотрел на Шакура. — Нет уж, благодарю!
— Вы не поняли, ваше высочество. Магия действует по-другому. Как написано в книге, если вы поглощаете его жизненные силы, то получаете только их. Шакуру они больше не нужны. Теперь его труп будет поддерживать Пустота. Его жизнь продлится дольше вашей. А вы можете приобрести вторую жизнь.
— Это правда? — Дагнарус явно сомневался.
— Я объясню, почему советую вам так поступить, — продолжал Гарет. — Его жизнь в какой-то мере сможет защитить вашу собственную. Иными словами, его жизненные силы послужат вашим в качестве доспехов. Будучи солдатом, вы знаете, ваше величество, что удар меча или копья может пронзить доспехи. Они не способны сделать вас неуязвимым. Но броня все же помогает вам остаться в живых.
Он увидел, как Дагнарус недовольно свел брови, и больше ничего не сказал.
— Это могло бы помочь мне уцелеть, проходя испытания Владыки? — докончил за Гарета принц. — Ты что ж, по-прежнему в меня не веришь?
Гарет не ответил. Он стоял возле алтаря и глядел на труп.
— С другой стороны, — Дагнарус медленно подавлял свой гнев и с интересом смотрел на кинжал, у которого обнаружилось новое свойство, — вторая жизнь мне может понадобиться по другим причинам. Генерал, которого не так-то легко убить в сражении, обладает громадным преимуществом. Представляешь, как поднимется боевой дух моих солдат, когда они увидят, что после явно смертельной раны я встаю целым и невредимым? Я возьму его жизненную силу, Меченый. Что мне нужно сделать?
— Вы должны намочить пальцы левой руки в крови мертвеца, а потом поднести их ко рту и вкусить его кровь.
Дагнарус повиновался. Он коснулся следов крови на кинжале (принц действовал с крайней осторожностью, чтобы не порезаться), затем поднес пальцы к губам и, поморщившись, облизал их.
— Более сладостного вина я еще не пил, — сказал он. И посмотрел на Гарета. — Что теперь?
— Больше ничего, ваше высочество. Теперь положите кинжал на труп.
— Я ничего не ощущаю, — разочарованно сообщил Дагнарус. — Как я вообще узнаю, что получил его жизненную силу?
— Вы это почувствуете, ваше высочество, — тихо ответил Гарет.
Пожав плечами и не слишком-то поверив словам друга, Дагнарус положил кинжал Шакуру на грудь. Голова дракона была обращена к голове Шакура, крылья легли на уровне его рук. Сделав это, Дагнарус отступил назад.
Ничего не произошло.
Дагнарус нахмурился и с упреком поглядел на Гарета.
— Не удалось!
— Нет, ваше высочество. Все удалось. Смотрите!
Дагнарус посмотрел туда, куда указывала рука Гарета, и его глаза широко распахнулись от изумления.
Кинжал Врикиля медленно поднялся в воздух. Он парил над грудью Шакура.
Чешуя дракона словно ожила. Она сделалась черной и заблестела в зеркалах ониксовых стен. Сотни чешуек дождем упали на Шакура. Острые, словно осколки обсидиана, они вонзались в тело мертвеца. Вонзившись, чешуйки застревали в коже, а затем начинали разрастаться. Они сплавлялись друг с другом, пока все тело Шакура не оказалось покрытым жестким черным чешуйчатым панцирем.
Панцирь принял форму доспехов — черных, блестящих доспехов, сделанных, казалось, из костей, мышц, связок и сухожилий мертвеца. У него словно исчезла вся кожа, обнажив плоть и кости, и все это теперь стало твердым, как камень, приобретя иссиня-черный цвет.
Голову Шакура венчал черный шлем, напоминавший голову дракона. Шлем украшали острые черные шипы.
Шакур двигался!
Его рука подняла забрало, обнажив лицо. Он открыл глаза. В них не было жизни. Глаза оставались темными и холодными, а взгляд — остекленевшим. Шакур сел. Кинжал исчез и тут же вновь появился, но уже в руке Дагнаруса.
Шакур повернул голову в направлении кинжала. Потом взглянул на принца. Сойдя с алтаря, Шакур низко поклонился Дагнарусу.
— Боги милостивые! — прошептал Дагнарус. — Честное слово, Меченый. Получилось!
— Боги здесь ни при чем, — с горечью ответил Гарет.
— Ладно, к черту их тогда! — воскликнул Дагнарус и торжествующе засмеялся.
Он осторожно вложил кинжал в ножны на своем поясе.
— И кому они, спрашивается, нужны, эти боги? Мне они уж точно не нужны.
Принц с гордостью взглянул на Шакура. Гарет вздохнул.
— Вы правы, ваше высочество.
— И что теперь мы будем с ним делать? — спросил Дагнарус, оглядывая Шакура с ног до головы.
— Жду ваших приказаний, ваше высочество, — сказал Шакур и снова поклонился.