Колодец тьмы
Шрифт:
Камергер с холодным и надменным видом обернулся и так сильно ударил Гарета по лицу, что тот упал и покатился прямо в шкаф.
Принц мельком взглянул на Гарета и отвел глаза. Гарет, держащийся за поцарапанную и саднящую жгучей болью щеку, надеялся, что принц отчитает камергера за подобную жестокость, но напрасно. Дагнарус не сказал ни слова. Он скрылся в отхожем месте, примыкавшем непосредственно к спальне, чтобы исторгнуть из тела накопившиеся за ночь ненужности.
Поскольку дворец находился у реки, в нем был устроен водопровод. Дворец снабжался водой при помощи хитроумной системы желобов и колес. Вода уносила и все высочайшие нечистоты. Гарет еще никогда не видел ничего подобного. Он привык, что отхожие места находятся вне дома. Так было там, где он жил. Мальчик не мог отделаться от ощущения, что справлять естественные надобности внутри дворца грязно и неприлично. Ему было никак не побороть это чувство, что в первую ночь доставило ему немало страданий. Он мучился до тех пор, пока не обнаружил, что может незаметно сбегать в отхожие места для слуг, располагавшиеся с внешней стены двора.
Облегчившись, его высочество вернулся в спальню и позволил слугам его одеть. Гарет стоял тихо, словно кролик, заслышавший лай гончих. Он боялся даже дышать, лишь бы не совершить новой провинности.
После того, как принца одели, Дагнарус отправился пожелать доброго утра своему отцу, королю Тамаросу, который тоже вставал рано. Гарета быстро отвели назад в его каморку, где слуга бросил ему черствый огрызок сахарной булочки и дал чашку снятого молока. После этого мальчика препроводили в комнату для игр, велев дожидаться его высочество.
Дагнарус не заставил себя ждать.
— Наконец-то освободился, — объявил он и сразу же подбежал к катапульте. — Ты не представляешь, что это за скука — ежедневно желать отцу доброго утра.
Гарет пододвинул свой стул поближе к принцу, рассчитывая, что его высочество заметит поцарапанную щеку и выскажет хоть какое-то сожаление. Увы, и здесь мальчика для битья ожидало разочарование. Внимание Дагнаруса целиком было приковано к боевому орудию.
Слова принца удивили Гарета.
— Почему вы так сказали? Ваш отец гневается на вас?
— Ну и болван же ты! — воскликнул Дагнарус, недовольно покосившись на Гарета. — Он и не думает гневаться на меня. Мой отец вообще ни на кого не гневается, даже на тех, кто этого заслуживает. Скучное это дело, вот и все. Каждый день одно и то же. Они с моим братом сидят, обложившись книгами и свитками. Тут же околачиваются их советники. И все обсуждают какое-нибудь очередное соглашение о налогах, когда на свете есть множество куда более интересных дел, которыми они могли бы заняться.
— Мой отец говорит: Виннингэль — это центр мира, — сказал Гарет, весьма туманно понимавший смысл произнесенных слов. — Мне кажется, что вашему отцу приходится много работать, чтобы управлять миром.
— Он мог бы поручить это другим, — возразил Дагнарус. — Как-никак, он же король.
Катапульта наскучила принцу и он оттолкнул ее в сторону. Дагнарус походил из угла в угол, высмеял предложение почитать книгу и, наконец, поволок Гарета в громадную песочницу, занимавшую добрую четверть комнаты. Там принц начал выстраивать своих оловянных солдатиков в шеренгу.
— Усаживайся, Меченый. Ты будешь генералом вражеской армии.
— Однажды я видел вашего брата на параде, — сообщил Гарет, послушно занимая место в противоположном конце песочницы.
Мальчик не имел ни малейшего представления о том, как должен себя вести и что должен делать генерал вражеской армии. Он с некоторым изумлением рассматривал фигурки солдатиков, боясь до них дотронуться. Они казались ему очень хрупкими.
— Брат намного старше вас, правда?
— На двенадцать лет, — ответил Дагнарус. — Вообще-то он мне не родной брат, а сводный. Он меня ненавидит, — с оттенком небрежности добавил принц.
— Неужели? — удивленно поднял голову Гарет
— Чистая правда. Он меня ревнует.
— Почему?
— Потому что я — отцовский любимец.
Гарет поверил принцу. В те дни, если бы Дагнарус сказал, что замок сейчас поднимется с фундамента и повиснет над водопадами, мальчик для битья поверил бы и этому.
Камергер широко распахнул дверь.
— Ваше высочество, ваш учитель Эваристо просит позволения войти.
Дагнарус скорчил гримасу, закатил глаза и вздохнул.
— Тащи его сюда, — сказал принц, продолжая расставлять свое войско.
— Он очень больно меня ударил, — всхлипнув, сказал Гарет и бросил на камергера недобрый взгляд, надеясь вызвать в принце хоть немного сочувствия.
— Старый пердун. Я буду только рад, когда мать прогонит его. А ударил он тебя за дело, — пожал плечами Дагнарус. — Ты это заслужил. Ты никогда не должен зевать в моем присутствии, Меченый. Это неуважительно.
Гарет молча проглотил обиду.
— А каков ваш учитель? — спросил он, меняя тему. — Он сердитый?
— Скажешь тоже! Лопоухий дурак — вот он кто. Учеба — пустая трата времени. Я в десять раз больше узнаю от капитана Аргота, чем от этого дуралея Эваристо. Обычно я даже не считаю нужным приходить сюда, когда он является.
Дагнарус осмотрел свою армию.
— Сегодня я решил остаться лишь потому, что если бы меня здесь не было...
Принц замолчал, нахмурился и щелчком разрушил шеренгу солдатиков.
— Если бы вас здесь не было, меня бы наказали, — договорил за него Гарет, довольный проявленным к нему сочувствием.
— Да не это! — фыркнул Дагнарус. — Быть битым — твоя обязанность, между прочим. Дело в том... — принц нахмурил лоб, разглядывая солдатиков. — Я не хочу, чтобы тебя прогнали из дворца, — тихо сказал он.
— Почтенный маг Эваристо! — объявил камергер.
Дагнарус сморщился. Гарет с замиранием сердца поднял голову, боясь новых мучений. Но его страхи тут же рассеялись, когда он увидел веселые глаза молодого учителя.
Эваристо было тридцать лет, хотя его острое, худощавое лицо и озорной блеск в глазах делали его моложе. Он был одет в традиционную коричневую сутану своего Ордена — Ордена Знания. На шее у него висел символ Ордена — золотой ключ. Поверх сутаны был накинут красный наплечник — одежда, которую носили только маги и благодаря которой они выделялись в толпе. В руках он держал несколько увесистых книг.