Колодец Уиджи
Шрифт:
Она беззащитно прижалась к Игорю в тщетной надежде получить тыл и хоть толику успокоения, но Игорь не только не мог быть крепкой спиной и опорой, он и сам не знал за кого спрятаться.
Все четверо походили на промокших слепых котят, брошенных в неведении – злой мамой кошкой. Мужчины и женщины переставали иметь отличительный гендерный посыл – все они теперь стали пешками чьей-то злой, гипнотической игры. Они явно понимали, что дело было никак штуками умелых гипнотизёров и иллюзионистов. Здесь и объяснялось и исчезновение человека в смокинге и мчащаяся карета,
«Стоп! Это тоже проекция, да, да – именно проекция!» – думал про себя Игорь.
В тот момент послышался странный скрип, который перекрывал шум остервенелого ветра. Старая пыльная карета, качающаяся по сторонам – словно больная корова, остановилась возле компании. Этот трансфер ничего общего не имел с той новенькой сверхскоростной каретой – некогда пролетавшей мимо их взоров. Перевозочное средство черного цвета, имело прохудившееся местами покрытие – на крыше и вовсе красовались обломки метала покрытого некогда сияющем бархатом. На сиденье предназначенного для кучера, так же никого не было. Судя по всему, и эта конструкция была автоматическая.
– Это ещё что за гробовозка? – прокричал Дэн.
– Зато на автопилоте! – найдя силы на юмор ответил Игорь.
Хриплая дверь экипажа отварилась явив их взору полугнилую кабину с продавленными сиденьями, но не это даже лишало дара речи, а невыносимое зловоние сочившееся изнутри перевозочного средства.
– О боже! – кашляя и преодолевая рвотный позыв провизжала Карина.
Все остальные как только сжав рты и носы – в надежде избежать неприятного опорожнения кишечника, ощутили сильный толчок ветра который со стихийной силой запихнул всех в кабину.
– О нет, я не поеду здесь! – кричал Дэн и тщетно пытался открыть дверь экипажа, который в свою очередь уже мчал их в неведомое направление.
Щурясь и отмахивая набегающие слезы, Инна сумела разглядеть в окне лишь серые деревья, быстро сменяемые другими из-за сильной скорости. Также металлические колеса кареты оставляли шлейфы разъярённых искр, которые подобно частицам лавы рассыпалась в замысловатые узоры.
Тем временем вечерние сумерки резко сменились гуталиновой ночью, лишив возможности созерцать какой-либо дорожный пейзаж. После же, карета резко взвилась вверх словно в исполнении крутого виража, прижав ребят плотно спинами к пошатанным креслам кабины. Затем уже лихой круговой маневр и вовсе повалил всех присутствующих на пол, введя всех в истерический крик и совершенно беспомощную агонию.
«Я сейчас проснусь, я сейчас проснусь!» – плача и сжимая от страха глаза молила Инна. Слезы соединившиеся с льющимися соплями предательски проскальзывали в рот, чем и вовсе представляли Инну в невыгодном для нее свете. Ей было стыдно, даже в критичный и совершенно необъяснимый момент. «Главное что рядом, и даже если умру, то с ним» – успокаивала себя, и открыв глаза дабы в последний раз посмотреть на Игоря, которого она так любила. Тот же к удивлённому разочарованию Инны уже не походил на себя прежнего, исчезла гордость, исчезла стать. Все, что раньше транслировало вальяжного самца, сменилось жалостливой ролью, плачущего мальчишки.
Некогда крутая Карина беспомощно цеплялась за сидения экипажа, лицо ее было искажено гримасой, скованной от рвотных позывов. Лёгкие давшие сбой в стрессовой ситуации, выдавали жалобный стон.
– О Боже… спаси… – визжал Дэн надеясь на снисхождение светлых сил.
Далее случился и вовсе экстремальный маневр – лихая повозка галопом устремилась вниз – разбрасывая всю компанию из стороны в сторону. Четырехкратный визг, слетающий с уст разразил всю кабину. В тщетной надежде на выживание, каждый из ребят почти смирился с неизбежной гибелью, и четко понимал свой немедленный уход из жизни.
Но тем не менее, смертельный экипаж не спешил превращаться в груды обломков и частиц разорванных тел. От этого к удивлению всей компании, передвижное средство неожиданно совершило мягкое приземление.
– Мы живы? Мама, мы живы! – истерично и звонко закричал Дэн, ощупывая свое тело в знак подтверждения бытия.
– Похоже на то… – с трудом произнес Игорь.
– Что это вообще такое было? – смахивая слезы спросила Карина.
Дверь экипажа тихо отворилась, явив их взору слабоосвещённую лесную тропинку, ненавязчиво подсвеченную слабым фонарем вдали.
– Я понимаю нам нужно выйти? – спросил Игорь.
– Вы как хотите, но я то точно выйду… – протараторил Дэн выбираясь из кабины.
– Дэн стой! – закричала Карина. – Может не надо? Кто знает, что может там ещё быть…
– Чтобы там не было – это точно не страшнее этого судна смерти. Я пас, больше в такие покатушки не играю. – выйдя из кареты протянул руку Карине. – И вам не советую! – остальные же в свою очередь не спешили выходить. – Да хорош вам, одна вонь в этой карете чего стоит!
Последние слова послужили напоминанием и так подействовали на остальных, словно они и по правде уже смирились с адским зловонием, что тут же незамедлительно выбрались из средства передвижения.
Карета, дождавшаяся высадки пассажиров хлопнув дверьми стала отчаливать с удивительной медлительностью в сторону узкой земляной тропинки, обрамленной густым туманом. Преодолев лишь пару-тройку метров задние колеса с очередностью отлетели по сторонам от экипажа. Далее и без того хилая кабина одержала окончательную гибель, превратившись в груду обломков.
Неожиданно для взоров наших героев из эпицентра разрушения вылез пыльный человек облачённый в нечто иное, как в обмундирование кучера. Черный сюртук по правую сторону был украшен позолоченными значками и небольшой цепочкой, на голове лихача красовался цилиндр. Больше всего в сложившейся ситуации пугало не само крушение и не даже появление кучера из обломков, а как его лицо, хотя справедливости ради стоит отметить, что лица как раз таки у кучера и не было. Были руки с бледно-синими пальцами, что стряхивали пыль с одежды, были короткие ноги облаченные в туфли на шнурках, перешагнувшие через гору обломков, а вот лица не было.