Колодец времени - книга исторических поэм

Демидов Андрей Геннадиевич

И разобьёт их, пусть жало змеиное сгинет в пожаре!'

'На Чингисхана похож нащ Бату больше всех чингизидов, -

Бодро сказал Субедей, так чтоб слышали все возле ставки, -

Бедный улус - не Китай получил он, врагов разных видов,

Что на мечи сами прыгают в ярости, лезут в удавки!'

Так день прошёл в перестрелках, убийстве хашара несчётном.

Рвы засыпали они чтоб открыть там на стены дорогу.

Этих строителей толпы в составе сожгли огнемётном,

Перестреляли с валов, перебили при вылазках много.

Видя что рвы заполняются быстро, уходит везенье,

Стену из досок к воротам придвинули, скрыв два тарана,

Приступ грядёт и закончилось уж огнемётное зелье,

Царь Алтынбек сделал вылазку с сильным отрядом ярана.

С криком 'Ура!', прославляющим род древних предков,

Дочери он Алтынчач путь пробил через войско монголов,

Сам же вернулся с дружиной назад, защищать город крепко,

Выпустив в поле торговцев, ремесленников, богомолов.

Тридцать пять дней после этого длилась осада Биляра,

Были засыпаны рвы и валов много срыто повсюду.

Там умирали защитники, бились умело и яро,

Воины место своё уступали обычному люду.

Бой не стихал по ночам, как обычно в монгольских осадах.

Изнемогая от ран и смертей, не имея сил биться,

Стены пришлось все оставить, поджечь все постройки в посадах,

В крепости главной с остатками войска Ильгаму укрыться.

Он с минарета смотрел как метались в пожаре билярцы,

Не выпускали из города их по приказу Батыя.

Люди сгорели как жертва Тэнгри, невиновные агнцы...

Сто тысяч тел там лежали, и старые, и молодые.

Через пять дней и ночей вход у крепости был протаранен.

С криком туркмены ворвались, желая убийств и поживы.

Тут младший сын Чингисхана Кулькан был стрелой насмерть ранен!

Бились защитники там за царя все пока были живы,

Но царь булгар ибн Ильгам был туркменами в злобе изрублен.

На минарет побежала царица, а с нею и внуки.

Бросились вниз с минарета к царю, что был всеми возлюблен,

Не помышляя живыми попасть в нечестивые руки!

Вывели в поле потом десять тысяч последних билярцев.

Воинам раненым головы стали рубить топорами.

Малых детей побросали в Билярку, а так же и старцев.

Хвастались после туркмены отрубленными головами...

'Так бы бессудно с врагами Христа поступать беспощадно!' -

Видя такое вскричал венгр-монах Юлиан возле ставки.

Вместе с послами ждал встречи Батыя на ровной площадке.

Мимо тащили казаха нукёры на длинной удавке...

Всюду с горы открывался вид дикой кровавой расправы:

Дым закрывал небеса и от запаха трупов тошнило,

Несколько тысяч монголов стояли весёлые справа,

И принимали две трети того, что награблено было.

'Что же ваш папа всего Франкистана не водит сам войско?

Только других посылает к евреям, арабам, урусам?

Встал бы с мечом за Христа своего, защитил бы геройски!
–

Хан вдруг сказал, выходя из шатра, - трудно жить жалким трусом!'

Доминиканец-монах, с ним посол из Венеции тоже,

С ними сельджукский посол, тут же ниц опустились почтенно:

Важен свободный был доступ восточных товаров для дожей,

И для сельджуков борьба с крестоносным врагом неизменна.

'Хан величайший из всех, - отвечал Юлиан осторожно, -

Папа Григорий IX врагов инквизицией душит,

Рыцарей только ему самому вдохновлять к битве можно.

Он не казнит просто так без суда, а спасает все души.

В прошлом письме он просил еретических русских ослабить,

Князь Ярослав стал мешать с новгородцами рыцарям очень

Финнов, карелу крестить. Крестит сам, чем лишь веру похабит.

Папа же венгров настроит тогда против половцев точно!'

'Знаю, что папа уже объявил свой крестовый поход к урусутам,

Новгород там покорить и крестить всех в латинскую веру, -

Знаком Батый приказал двум послам отойти пальцем гнутым,

Только остаться с ним рядом разведчику-миссионеру, -

Плохо у вас получается брать этот Новгород силой.

Мне говорили о нём как о мощной торговой державе.

Через неё все товары на запад идут, мне постылый,

С Волги от персов, китайцев и из-за Урала по Каме.

Мне же достался улус не в Китае как рой многолюдном,

Степи да лес без ремёсел особых... Торговлю лишь славить.

Новгород будет помощником мне в этом деле претрудном.

Нужного я посажу там властителя, чтобы им править'.

'Душам их лучше прийти к католической вере скорее!' -

С жаром изрёк Юлиан, вглубь шатра проходя вслед за ханом.

Тут Субедей слушал вести гонцов все угрюмей и злее:

Много сбежало за Волгу к язычникам и христианам.

'Странно что папа от имени бога учить всех решился, -

Сев, покривившись от боли, на тканый ковёр, хан ответил, -

Бог наш один для народов любых, все его мы страшимся.

Знает ли Папа наврядли, что бог Неба людям наметил!'

'Вот где теперь Алтынчач, дочь царя, до Банджи добежала,

Там с ней Бачман-воевода и тысячи всадников верных!
–

Хану сказал Субедей, показав строчку в свитке кинжалом, -