Колокол солнца (Клокочущая пустота, Гиганты - 2)

Казанцев Александр Петрович

– Он ничего не платит мне, дорогой Бернард, хотя я и выполняю его поручение как гвардеец роты гасконцев господина де Карбон-де-Кастель-Жалу, куда обязан явиться после выполнения поручения кардинала. И солдатского жалованья пока не получал.

– Обратите внимание, дорогой гвардеец, на эту мозаику, я сказал бы, замечательного мастера, которому не зря доверили дело украшения дворца. Его имя Микеланджело, говорят, веселый был человек и вместе с тем неуживчивый. Разные у людей характеры, не правда ли? Вот я сразу увидел в вас человека достойного, едва

вы вышибли шпаги у троих моих солдат. Я решил, что иметь дело с вами выгодно. Не правда ли?

– Где же я смогу вручить святейшему папе Урбану VIII послание его высокопреосвященства кардинала Ришелье?

– Кардинал Ришелье высок у вас во Франции. Святой престол по высоте своей недосягаем, дорогой мой гвардеец. Я проведу вас тоже к его высокопреосвященству, такому же, как и ваш Ришелье, монсиньору кардиналу Антонио Спадавелли, состоящему при особе святейшего папы.

– Но я должен передать послание в руки самого папы.

– Надеюсь, вас не снабдили посланием к самому господу богу? Верьте, я знаю, что делаю, ведя вас к монсиньору Спадавелли.

Комната, в которую ввел офицер приезжего, казалась тесной по сравнению с пройденными ими богатыми залами и отличалась скромным убранством.

– Монсиньор, - обратился к сгорбленному старику швейцарец.
– К вам прибыл с письмом к его святейшеству гонец от кардинала Ришелье.

– Ришелье? Вот как?
– удивился кардинал.
– Давайте. Как вас зовут, гонец?

– Сирано де Бержерак, ваше высокопреосвященство. Но послание я обязан передать из рук в руки его святейшеству.

– Вы внушаете мне уважение и доверие, господин Сирано де Бержерак. Хотел бы, чтобы вы ответили мне тем же. Послание кардинала Ришелье будет доведено до сведения его святейшества немедленно.

– Я верю вам, ваше высокопреосвященство, - на прекрасной латыни произнес Сирано, передавая запечатанный личной печатью Ришелье пакет.

Кардинал Спадавелли вскрыл его, пробежал глазами и не мог подавить своего волнения.

– Прошу простить меня, сын мой, - обратился тоже по-латыни кардинал к Сирано, - но содержание этого письма настолько касается и меня лично, что я не могу не выразить вам особой благодарности. Однако я опасаюсь за вашу безопасность. Увы, но в Папской области слишком много испанских войск, а ваша Франция вступила в войну на стороне государств, противостоящих Испании и Габсбургам.

– Любому, кто заинтересуется мной из числа испанских солдат или офицеров, придется посчитаться с моей шпагой!
– запальчиво воскликнул Сирано.

– Нет, сын мой, - перешел на французский язык кардинал.
– Для вашей же безопасности я попрошу вас передать свою шпагу вот этому славному офицеру, которому я поручу препроводить вас, как задержанного папской охраной, до дома французского посланника господина Ноаля. Ждите меня там. Вам понятна ваша задача, господин лейтенант Бернард?

– Совершенно ясна, монсиньор!
– отозвался швейцарец.
– Я бережно доставлю в сопровождении моих солдат гонца кардинала

Ришелье до резиденции французского посланника. Ни один испанец не заинтересуется, что мы делаем.

– Поверьте, ваше высокопреосвященство, - снова перешел на латынь Сирано, - это совершенно не похоже на меня, но я вверяюсь вам.

– Это не останется безответным, - произнес кардинал, жестом руки отпуская обоих.

– Давайте вашу шпагу, дорогой де Бержерак. Пусть она будет залогом нашей дружбы, - предложил лейтенант Бернард.

Сирано без всякой охоты отдал шпагу вместе с перевязью своему новому знакомому и ученику, который лет на десять был старше его.

Уже через несколько минут оба они ехали рядом на лошадях, сопровождаемые эскортом ватиканских стражников в двухцветной форме.

– Знаете, де Бержерак, я решил не служить больше в наемниках по двум причинам.

– Буду рад узнать, - отозвался Сирано.

– Я получил наследство, а к тому же прочитал сонет, написанный каким-то узником и доставленный мне тюремным стражем из нашего кантона, который многое изменил в моих взглядах. Я вам прочту сонет.

ШВЕЙЦАРЦАМ И ГРАУБИНДЕНЦАМ

Не только Альпы вознесли вас в небо,

Раз вольность там людьми обретена,

Зачем нужна чужая им война?

Ведь в той стране никто из них и не был!

Тиран заплатит, хоть народ без хлеба,

За кровь вам - золото, а честь бедна.

Копнешься в совести - она черна.

Молю, чтоб торг собой отвергли все бы!

Не лучше ли добившимся свобод

Освободиться дома от господ?

Мальтийский крест не ждет их на чужбине.

Свергайте же паучий тяжкий гнет

Всех тех, кто труд ваш жадно продает,

В пороках, в роскоши погряз, как в тине.

– Что за узник?

– Не то Канапелли, не то Кампанелла.

Сирано невольно пришпорил коня, и тот, забыв про усталость, взбрыкнул.

– Что это с ним? Или отдохнул? За такие сонеты упрятывают в темницу, да он уже в ней находится пожизненно. Пишет сонеты, взывая к нашей совести, а она, поверьте, у нас есть. Меня, во всяком случае, он разбередил. К тому же он составляет гороскопы. У меня растет сын, и я просил раз своего земляка составить на Анри гороскоп. И оказывается, сын мой пойдет по военной части, станет генералом и погибнет со славой в бою.

– Я бы не стал заказывать свой гороскоп, - заметил Сирано, - уверен, он не осветил бы моего будущего. Я вольнодумец даже в суеверии.

Вместе с новым приятелем он благополучно доехал до дома французского посланника в Риме господина Ноаля, получил обратно свою шпагу, заверения в дружбе, благодарность за обучение фехтованию и вошел в дом.

Посланник Ноаль, тонкий дипломат, видом своим напоминал маркиза с фарфоровой вазы королевского дворца, в парике и кружевах, с утонченным изяществом манер. Едва узнав, что гость - гонец самого кардинала Ришелье, он стал рассыпаться перед ним в любезностях, предложив откушать и отдохнуть с дороги.