Колония "Дельфин"
Шрифт:
Мы улыбаемся и беремся за руки, как будто сейчас нам предстоит веселая игра в песочнице. Сколько же ей лет? На вид так все двенадцать! Что могла сделать девчонка, похожая на сказочного эльфа? Наступить на ромашку? Раздавить букашку?
Знакомьтесь. Дельфиненок № 1.
Ф.И.О.: Кручик Алевтина Аркадьевна.
Дата рождения: 17. 08. 1999г.
Приговор: исправительные работы, в воспитательной колонии «Дельфин».
Срок заключения: 8 месяцев.
Статья: часть 1, 245 УК РФ (Жестокое обращение с животными, пропагондируемое в сети).
Дело: Здесь не все так очевидно,
"Такое деяние хоть и редко, но все же наказуемо, причем, с моей точки зрения, довольно справедливо. В случае если гражданин собирается убить животное в хозяйственных целях, необходимо убедиться, что при этом не будут присутствовать дети, что убийство не будет совершено с применением садистских методов и что это не будет доступно общественности. Если же человек, на показ выставляет мертвое тело животного, значит, он аморален и жесток", - писали тогда в газетах.
Они увидели смерть животного и больше ничего. В своих взглядах, они зашли слишком далеко. Отстояли никому не нужную, последнюю волю, уже мертвой кошки и спокойно смотрят телевизор. А у Али мама – инвалид и ей постоянно требуется помощь. Что ты, зоозащитник? Обрызгал монитор компьютера слюнями, а утку поменять не жаждешь? Пушистых котиков ты любишь? А как же дельфинята? А как же мы? Ты подумал о девочке, у которой возможно поломается судьба? Едва ли! Ты губишь человеческие души, прикрываясь помощью щенкам! Настолько ли нравственна твоя работа, как кажется на первый взгляд?
Сейчас Аля молчалива, но потом, за кучкой бетонных плит, между ужином и отбоем, за горсткой кислых ягод она расскажет мне все: про маму, лежащую без ног, про брата-наркомана, про печать несчастья, преследующего ее, про нищету и одиночество. Это будет только через несколько недель, а пока, мы все так же стоим перед высокими воротами, кусаем губы, держимся за руки и чего-то ждем.
– Я читала про этот лагерь, - не поворачиваясь на меня, сказала Аля. – Говорят, там все повязаны на вере, любви к Богу. Заставляют молиться, соблюдать посты и всему подобное. Даже белье девочкам нельзя носить.
– Секта что ли? – спрашиваю я.
Аля пожимает тонюсенькими плечиками.
Ни то что бы я плохо относилась к религии, просто не люблю, когда это доходит до фанатизма. Я верующий человек, но мой возраст, не позволяет мне всей голову окунаться в веру. Ну, я просто этого немного стесняюсь.
– Ходят слухи, что главный тут – настоящий псих, - Аля продолжает с интересом подливать масло в огонь.
– Он богатый и очень влиятельный.
– Странно, это место не похоже на курорт, - я морщу нос.
– Вообще-то, это своего рода тюрьма. Ты же не думала, что нас привезли сюда, чтобы закормить конфетами?
– Нет. Я просто не думала, что это будет похоже на дыру с трухлявыми бараками.
– Сомневаюсь, что Герман Сико, пожалел на это денег, которые и без того некуда девать. Это так задумано. Чтобы жизнь малиной не казалась.
– Зачем тогда ему все это? Зачем заниматься этим?
– От скуки? – предполагает она.
В сердце закралась зависть к господину Сико, потому что за несколько последних недель, мне скучать совсем не приходилось. Сейчас, я бы все отдала, чтобы валяться на диване, за просмотром любимого сериала, кушать попкорн и временами зевать в потолок.
– Думаешь, нам повезло? – спрашиваю я.
– Ты думаешь, что здесь лучше, чем в настоящей тюрьме?
– Надеюсь, - отвечает Аля. Девочка закрывает глаза, запрокидывает голову к небу и делает глубокий вдох.
Нам всем, остаеться только надеються на лучшее.
Неожиданно ворота открылись, и я, из расслабленной позы, быстро перегруппировалась в стойкого солдатика. К нам вышла строгого вида женщина, с тугим пучком на затылке, лет так сорока восьми. Острые черты лица, требовательный и суровый взгляд, тонкие губы терялись на фоне бледной кожи, она напоминала собой уставшую преподавательницы темной магии. На ней было странное платье, серое и потрепанное, как будто прибывшее к нам из Древней Руси и резиновые колоши, на размера два больше.
На мгновение в воздухе повисла тишина, женщина внимательно прошлась по нам глазами.
– Добро пожаловать в лагерь «Дельфин»! Меня зовут Варвара Ильинична, я заместитель директора лагеря и ваш старший вожатый. Здесь вы будите добросовестно работать и стремиться к лучшей из жизней.
Варвара Ильинична? Если мне придется обращаться к этой даме, мой язык завяжется в тугой узел. Видимо, мало нам сложностей, так еще и это.
Только потом я узнаю, что Варвара из тех женщин, которая оставила троих своих детей в детском доме, чтобы вступить на эту службу. Непробиваемая, циничная, бесчувственная, словно робот, она еще долгое время будет пасти нас словно овец и баранов.
Заместитель продолжала:
– Я прощу серьезно отнестись к нашим требованиям! В ваших комнатах, вы увидите листовки с режимом, который вы должны соблюдать и беспрекословный свод правил. Лагерь делиться на два сектора – А. и Б.: в целях, чтобы разграничить возрастную разницу!
Краем уха, я слышала, как среди ребят пробежался шепоток. Если они негодовали, то я была рада, что разделение идет не по тяжести приговора. Не хотелось бы мне оказаться среди убийц и насильников.
– Ваша группа, относиться к сектору А.
– дети от 14 до 15 лет! Сектор В. уже располагается, это группа от 16 до 17 лет! С собой в колонию запрещено проносить что-либо из вещей, все необходимое вам выдадут после вступления в наши ряды.
Стоявшая рядом Аля прокоментрировала выступление Ильиничны:
– Если мне придется одеть такой же мешок, как висит на ней, я буду похоже Пьеро – алкоголика.
Я зажала ее руку чуть сильнее и издала тихий смешок. Без преувеличений, Аля так бы и выглядела.
– Позже, рассмотрев ваши анкеты, мы определим, кто и на какую работу способен! – продолжала Варвара. – Умение готовить, шить, стирать, очень ценится здесь!
– А стриптизерши? – выкрикнул кто-то из колоны. – Такой опыт подойдет?