Колония V
Шрифт:
– Неплохо, Татаринов, неплохо. – задумчиво произнёс Лебедев, когда я закончил рассказывать. – Ответ на твердые четыре балла. Может ты расскажешь нам и четвёртую версию?
– Не слышал о такой. – честно признался я.
– Александр Петрович, какие четыре балла? Евгений ответил даже на ваши вопросы, к тому же развернуто, и с дополнениями. – возмутился Денис Ильич – директор нашей школы. Добрейшей души человек за пределами своего учебного заведения, и строгий, бескомпромиссный – на его территории. Ещё бы, за спиной Ильича не одно сражение с чужаками,
– Да, погорячился я. – признал профессор. – Всё же не мой студент. Пока что не мой. Татаринов, пойдёшь на мой факультет?
– Нет. – ответил я.
– Евгений у нас потомственный военный. – пояснил мой отказ директор. – Хочет пойти по стопам отца. Всё, Татаринов, свободен, не задерживай товарищей. Светлана Анатольевна, кто у нас следующий?
– Артём Игнатьев. – ответила учительница, и при этом так мило, одобряюще мне улыбнулась, что я не сдержался и ответил тем же. За что тут же поплатился.
– Татаринов, улыбаться экзаменационной комиссии после удачной сдачи всех экзаменов будешь. – чуть повысил голос директор. – А сейчас пройди на своё место.
Пока шёл к своей парте, встретился с одноклассником, которого вызвали отвечать после меня. Подмигнул ему, сделал ещё несколько шагов, и наконец-то сел за свою парту. Мне тут же прилетело локтем в бок – мой лучший друг – Дима Захарьев, одобряющие покачал головой. Затем быстро черкнул пару строк на листе бумаги, и пододвинул ко мне. Хватило одного взгляда, чтобы прочесть содержимое записки:
«Ты видел, как она улыбнулась тебе? Может пригласишь её потанцевать на выпускном?»
Я тут же написал ответ:
«Не о том думаешь, Захарыч. Следующим тебя вызовут, будь уверен»
Пока мы развлекались, прослушали вопрос, заданный Артёму. Зато услышали, как он начал отвечать.
– Первый контакт с сергианцами произошёл через месяц после прибытия «Надежды» на колонию пять. – Нагайкин, как обычно, почти дословно цитировал написанное в учебнике. Не зря он считался лучшим учеником в классе. – В том инциденте погибло сто пятьдесят человек – строительная бригада и отделение бойцов из охраны.
– Почему жертв было так много? – уточнил директор.
– Манера боя и энергетические щиты чужаков свели на нет эффективность нашего стандартного стрелкового вооружения. Лишь благодаря оператору малого шагающего экскаватора – Татаринову Михаилу, дважды герою Пятой колонии, тогда удалось не только справиться с отрядом чужаков, но и получить ценнейшую информацию.
Да, мой прадед сумел отличиться в первые месяцы колонизации, чем заслужил всеобщее уважение. Так и появилась в моём роду династия военных – операторов шагающих мехботов.
– Хорошо. А можешь ответить, как часто происходят нападения на наши поселения? – задал директор второй вопрос. Простейший, на него даст ответ любой мальчишка старше девяти лет.
– Один-два раза в месяц. – тут же произнёс Артём и, подумав, добавил, словно предвидя следующий вопрос: – Первые атаки были бессистемны по времени, и мы не могли предугадать их. Сейчас стало полегче, и в большинстве случаев мы обходимся без потерь. Беда случается, когда чужие меняют свою тактику.
– Зачем они нападают на нас? – задал вопрос Лебедев, прерывая разговорившегося Игнатьева. Надо же, уже ко второму учащемуся пристал.
– Этого мы не знаем. Есть предположение, что первые нападения были от желания уничтожить нас, как потенциальную угрозу. – вновь начал отвечать мой одноклассник. – Сейчас ученые колонии рассматривают сразу две основные теории, зачем чужаки атакуют наши поселения. Первая, основная – в схватках с нами инопланетная раса обучает своих рекрутов. И вторая – чужаки сделали из нашей планеты что-то вроде охотничьих угодий и развлекаются. К сожалению, обе теории до сих пор не подтверждены.
– Неплохо. – вновь вмешался в работу экзаменационной комиссии Александр Петрович. – А ответь-ка нам вот на такой вопрос, Артём. Какую важную технологию нам удалось получить от сергианцев?
– Эмм… Энергетические щиты. Благодаря им мы почти перестали нести потери в схватках с чужими. – без раздумий ответил Нагайкин.
– Кривовато, но принимается. – произнёс профессор. По лицу Александра Петровича стало ясно – отвечай перед ним студент, и Лебедев поставил бы ему незачёт. – Что ж, Артём, ответишь ещё на один мой вопрос, и ты не только сдашь экзамен, но и получишь дополнительные баллы при поступлении на мой факультет. На какие основные классы делятся сергианцы?
– На три. – ответил мой одноклассник, и в его голосе послышалось недоумение. Ещё бы, любой житель колонии V знал, какими бывают чужие. – Пехотинцы, бомберы, и летуны.
– Назови основные различия. – продолжил задавать вопросы Лебедев. Ты смотри, как разошёлся профессор, не даёт учителям даже слово вставить.
– Александр Петрович, вас вызывают! – раздался из приоткрытой двери громкий шёпот. Я даже не понял, кто обращается к профессору, женщина или мужчина.
– Извините, коллеги, вынужден вас оставить. – тихо произнёс Лебедев и, склонившись к уху директора, что-то коротко прошептал. От услышанного густые чёрные брови Дениса Ильича поползли вверх. Он хотел что-то спросить у профессора, но тот быстрым шагом уже направлялся к выходу.
– Как думаешь, опять чужие? – поинтересовался шёпотом Дмитрий.
– Нет. Ты же знаешь, я бы почувствовал. – ответил я, а сам не сводил глаз с директора. Уж больно озадаченным тот выглядел.
Да, была у меня такая особенность – за несколько минут до очередного налёта сергианцев правый висок начинал пульсировать болью, а сердце словно оказывалось в тисках, которые медленно сжимаются… Врачи говорили, что я не один могу предугадывать появление чужих, но дать объяснение подобному феномену не могли.