Колония
Шрифт:
Пока она говорила, она выглядела значительно более расслабленной, чем любой другой человек, когда-либо попадавший в его тьму. Она ничего не видела и не слышала. Прислонилась к столешнице, говорила и смотрела в пространство. Удивляло даже то, что она вообще говорила. Большинство людей напрягались бы, не имея возможности видеть и оценивать реакцию человека, к которому обращаются, не получая никакой обратной связи, они испытывали бы неловкость, как при разговоре с автоответчиком.
– Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл, но обычно я пытаюсь обратиться к ним, когда всё катится в тартарары.
– Хотел бы я найти успокоение в собственной силе, - пробормотал Брайан.
– Ты что-то сказал? Мне кажется, я почувствовала вибрацию воздуха, но трудно быть уверенной, когда действует твоя сила.
Он не ответил.
Вместо ответа он посмотрел на Тейлор. Не красотка с обложки - это он признавал. И рот широковат, и уши торчат так, что их не скрывает копна тёмных кудрей, ниспадающая с плеч. И сами плечи: узкие, с выпирающими косточками, обманчиво хрупкие на вид. Она такая собранная, и, в то же время, сама не осознаёт, что делает её тело. Кажущуюся хрупкость подчеркивало то, в какой странной позе она находилась в расслабленном состоянии: запястье под прямым углом, пока она ковыряет кутикулу ногтем большого пальца, нога поднята и стопа упирается в кухонный шкафчик, плечи чуть подаются вперёд. Как будто ей тесно в своей коже, и она не может полностью вытянуть руки и ноги.
Всё это не бросалось в глаза, он бы и не заметил, если б не обращал внимание раньше. Эти черточки, которые он подмечал, вглядываясь пристально, наводили его на мысли о птицах или насекомых... и он не чувствовал ничего плохого в этих сравнениях.
Глядя на неё, он замечал, какие же у неё длинные руки, ноги, шея и тело. Она всё еще росла, и подросла даже за последние несколько месяцев их знакомства. Каким-то образом он видел, что основа для взрослого тела уже заложена: она не будет худой, но станет стройной, длинноногой. Если она всё ещё растёт, то, судя по её отцу, она будет высокой.
Сможет ли она стать "статусной женой", или красоткой, на которую оборачиваются на улице? Вряд ли. Но он мог представить, как однажды кто-нибудь будет смотреть на её недостатки сквозь пальцы, а может, даже полюбит их, и она покажется ему совершенной. Как кто-нибудь однажды захочет обнять её...
Она снова заговорила, прервав поток его мыслей:
– Ладно. Скорее всего, ты не случайно держишь тьму так долго. Не подумай, что я жалуюсь, наверное тебе так просто лучше думается, как и мне с насекомыми, но, всё-таки, посмотри, как там курица.
– она усмехнулась.
– Я могла бы послать тараканов проверить, но, думаю, мы оба не будем рады результату.
Он посмотрел на плиту, потыкал ножом курицу. Всё в порядке. На всякий случай он сделал огонь поменьше.
– Слушай, Брайан, я не хочу ворошить неприятные мысли, но и молчать не хочу. Я поискала информацию, и меня пугает, сколько людей, переживших второй триггер, закончили плохо, причём быстро закончили. Я думаю, это связано с грузом, который свалился на тебя, с тем, что произошло... Я... Я не сильна в этом. Не сильна в том, что связано с людьми. Но у меня тоже бывали чёрные дни. Моя мама умерла не так давно, не помню, обсуждали ли мы это. Потом травля в школе... Я порой думаю, как все эти события могли повлиять на то, что именно я делаю и зачем. Не знаю, куда меня заведёт, но, надеюсь, ты понял, что я здесь ради тебя.
Когда она заговорила о произошедшем, он ожидал появления того тёмного беспокойства, которое мучило его прежде. И хотя его сердце ёкнуло, но совсем не так, как раньше. Через крохи одолженной у неё силы он чувствовал работу насекомых, выполняющих сотни едва отличающихся задач: отдельные рои прочёсывали пространство вокруг, протягивали шелковые нити через дверные проемы и дороги, маркировали людей в окрестностях, следили за движениями этих людей, группировались в пустых помещениях, чтобы проверять столы и шкафы в отсутствие хозяев.
А Тейлор просто спокойно стояла здесь, опираясь на кухонную тумбу. Она по-прежнему ничего не видела и не слышала, а человек, к которому она обращалась, не отвечал уже по меньшей мере минуту. Наверняка у нее были свои мучительные мысли, тысяча обязанностей, сотня причин злиться или винить себя, но ей как-то удавалось сохранять непринужденность.
Возможно, это такое же напускное спокойствие, которое она демонстрировала, подходя к штаб-квартире?
Он размышлял, исчезнет ли этот напускной вид, если сейчас застать её врасплох? Но он не хотел поступать так грубо, это было бы неправильно.
Нужно что-то другое. Почти на автомате Брайан шагнул вперёд и потянулся к ней, но затем остановился, опустил руки. Если он обнимет её, будет ли это злоупотребление доверием? Или нет? Он...
– Эй, - сказала Тейлор так тихо, что он едва услышал. Немного громче она добавила: - Давай.
Она знала? Но... при помощи её силы он заметил искорки насекомых, которых она поместила на отвороты его брюк, на края рукавов.
Как она успевает за всем следить?
И как он должен теперь себя вести? У него никогда не было друзей за пределами команды, его общение с девушками было ограничено флиртом, "работой" с командой и ссорами с сестрой.
Он сглотнул и, протянув руки, взял её за плечи и мягко притянул к себе. Его движения были легкими, ведь он не мог выбросить из головы мысль, что если сжать её слишком сильно, она может сломаться.
Она обняла его за талию и положила голову ему на плечо. Оба движения поразили своей силой и стремительностью.
Он позволил тьме исчезнуть, изгнал искорки, которые, по мнению Тейлор, символизировали то, как ничтожны люди в огромном мире. Когда свет вернулся, остались только они вдвоём.
– Этого ты хотел?
– прошептала она.
– Ты такая спокойная, - ответил он, сам не вполне понимая, что именно имеет в виду.
– Вот и славно, - ответила она почти такой же нелепой фразой.
Они стояли так некоторое время, его подбородок покоился на её макушке. Он чувствовал, как она дышит и как бьется её сердце, чувствовал тепло её дыхания на своей груди. Он ощутил свои слёзы и сморгнул их, недоумевая, почему они вообще появились.