Колония
Шрифт:
Материального склада как строения, считай, пока не имеем. Есть временная сборная конструкция под пленкой, противодождевая, позор экспедиции. Стройматериалы, пустые бочки из-под солярки, более чем скромные запасы металла лежат пока там, а самое ценное распределили по помещениям форта и флигеля.
Баня запущена.
Я недоумевал, зачем Смотрящие настроили тут столько печей, — постепенно вопрос проясняется. На первом этаже малой башни имеются две небольшие комнаты без окон, лишь узкие бойницы в одну сторону. Не знаю, как эти помещения использовались раньше, — у нас же они стали баней, хоть отсюда и не совсем близко к реке. Ничего, деревянную ванну во дворе поставим. Втащили открытый титановый бак, в трюме, как корзина, набитый всяким нужным, протянули от Клязьмы рукав, подключили помпу. Схема временная: воду нужно будет разводить нормально, по пластиковым трубам. Вторая печь досталась кухне — она на первом этаже, рядом с обеденным залом.
Чтобы два раза не вставать, расскажу и про туалеты, как элемент завершающей стадии всех свершений, — и это не для глянцевого журнала про «вокруг света»… Я надеялся на Подарок, и он все же состоялся, спасибо вам, Писатели, сердечное. В Южном Форте такого Чуда нет, в Замке Россия их два, в Берлине — одно. Загадка Смотрящих — «космический туалет». Это огромный вертикальный ствол диаметром в тридцать сантиметров, пробитый в земле неведомыми силами. Такой туалет «стоит» в донжоне и в здании клуба, что в Церкви. Куда все валится, никто не знает. Версий было очень много, еще больше шуток. Научники замеряли: не с первого раза, но достигли дна или полки на глубине в восемь сотен метров. Все остальные туалеты Замка имеют природную смывную канализацию. Здесь такой «космотолчок» оказался в главной башне, и это — Подарок.
Интересно, что пытаются разглядеть Смотрящие, когда… Хм.
Дворовый мы тоже сделали, в отдалении, как и планировалось. Умывальники проверенные, жестяные настенные рукомойники в ряд, до монтажа нормальной водоподачи.
О жилье. С расселением вообще все пошло не так, как я себе представлял изначально, даже многоопытный Вотяков не помог. Народ категорически захотел жить на втором этаже.
— Да и рыжий пес с ними, со стеклами, — заявила Ленни. — Вид из окна на натуру — вот что главное. А окна сделаем.
Ага. Она сделает.
— Пленкой пока затянем, — подхватила Света. — Зато воздух свежий.
Люди экспедиции «Беринг», товарищи, — это не обыватели Замка Россия. Их бесстекольем не напутаешь: им незнакомую местность видеть нужно.
Мою вредину поддержали все жители форта. Радист с Хвостовым вообще сразу решили жить на рабочих местах, во флигеле. Юрка к тому привык в донжоне, а Хвостов вообще не знаю когда спит. Объективно флигель есть своеобразный форт в миниатюре. Толстенные каменные стены, узкие бойницы, редкие окна… Тем не менее хорошо, что дурной пример не стал заразным для семьи Эйнара. Исландцы — люди обстоятельные, и такие теснины им не по душе: они заняли комнату на втором этаже малой башни. Места в форте много, никаких неудобств, еще и лишнее осталось. Мы с Ленни зажили по-семейному на втором этаже главной башни — мужики шутят: «командорская традиция».
На первом этаже в основном служебные помещения. Комната штаба рядом с подвалом терминала, холл у главного входа стал дежуркой, сюда сведена вся телеметрия. Медпункту отвели два помещения, а живет Света вместе с Катрин на втором.
Появился и вынужденный разброс личного состава.
Мауреры остались на «Клевере». Говорил я с ним, говорил… да и плюнул.
С первого дня на судне поставили вахтенного. И что? Капитан все равно безвылазно торчит на борту — Нионила, естественно, к нему. Ули опасается, пока что во всяком случае, за сохранность судна. Думаю, понадобится не одна неделя, пока он привыкнет. Полегчавший после разгрузки мотобот стоит на причале, крепко-накрепко прикованный к «ломам» стальными цепями: хрен угонишь. Мало того, имеются два армейских датчика движения — ими разжились заранее. Я планировал один поставить в бухте, нацелив на корабль и лодки, — так мы и сделали. Не работает система! Ночью потягивающийся Маурер выходит на палубу под небеса — датчик на берегу тут же срабатывает, дежурный в холле подпрыгивает.
Хорошо, мы развернули датчик вдоль берега, на южное, «амазонское» направление. Но чертов шкипер все равно нервничает, не верит электронике. Надеюсь, это пройдет. В любом случае при первом же «аларме» все обязаны собраться в форте: гарнизон есть гарнизон. Сотников в данном случае рявкнул бы. Я не буду. Потапов — не Сотников; всегда держу ячейку для мысли типа: «А вдруг у него какая-то чуйка срабатывает?»
Второй датчик установлен практически в поле, за фортом, и тоже чуть развернут на юг. Ночью датчики вместе с собакой стерегут «ближний круг». Дальний — на РЛС и камерах «Унжи».
Пока вот так. Реальные опасности еще не выявились, и я — без паники.
Что еще… Да, про «зверье мое»! Боцману во дворе поставили будку капитальную, теплую: хватит, парень, нежиться — зря, что ли, тащили. Пес по привычке первой же ночью удрал на судно к папе Ули, но был неожиданно для себя изгнан. Две ночи выл Боцман, потом привык. Котенок состоит при Ниониле — ему там самое мяско, лучше всех устроился, шкодник пушистый.
С деревом у мастеров страшный дефицит. Место доброе, но вот сосновую рощу жалко до слез, пусть она не так уж и мала. Свалили три строевых ствола и десяток малых на северной окраине — надо было срочно мастерить ворота входов. Лиственных же деревьев в ближайшей округе практически нет. Ольга уже разметила делянки для посадки культур, они тут круглый год должны расти — деловой и опытный участки: очевидно, что их необходимо огораживать, правда, непонятно, от кого именно… Как и чем огораживать, тоже не совсем ясно. Колючей проволокой я не запасся: лимит груза не позволял мне такой роскоши, а даже примитивный штакетник сделать не из чего — ближайший лесок находится в двух километрах от форта, а это надо рубить, таскать волоком… нет времени, хоть разорвись.
Первым делом построили массивные ворота и дверь северного входа — получилось вполне фортификационно, массивно и наглядно. Сделали перекрытия. Потом краснодеревщик с ассистирующим Кастетом взялся за окна. Я никак не ожидал, что дело пойдет так быстро: вот что значит опыт, знания, руки с правильным углом заточки и навык. Немыслимо представить, сколько бы мы провозились без исландца. Да все солидно, надежно, красиво! После окон он возьмется за мебель. А пока сидим на резаных бензопилой широченных пеньках, спим на пленках и в спальниках. Комара нет. Во дворе поставили обеденный стол под тентом: в хорошие дни народ трапезничает на свежем воздухе. Свет в помещениях первого этажа на времянках, чистое безобразие, провода не закреплены, постоянно отпинываются к углам. На втором света нет вообще.
Вот тут ночной романтики хоть отбавляй.
Пушки ж мы поставили!
Первой втянули старинную «корабелку», как символ.
Что за Форт-Росс без такой пушки! Ох, ё-моё… Как смело пишут люди в смелых текстах: «втащили пушку, поставили, навели»! Да вы попробуйте втащите эту дуру по винтовой лестнице крепости! Без перил. Сколько эмоций, мат на мате, шум и гам, я руку немного потянул, до сих пор ноет. Поставили ее на галерее над центральным входом, жерлом на залив. Красиво. По воде она лупить не сможет — деревья мешают (рубить их не хочу и не дам, сердце болит), а вот остановить картечью набегающих с воды — запросто, все зачистит, к чертям собачьим. Рядом, как положено, красуется пирамидка ядер и картечь в ящике. Больше всего старинная пушка понравилась Гоблину: есть в них что-то общее, древняя сила, брутальная прямота намерений.
Сомов присел за орудием, легко довернул станину неведомо куда и радостно заорал на всю рощу:
— Зусу-улы! Зусулы идут! Гарнизон, к оружию!
Даже не знаю… Так и вместо пушки можно, эффект одинаковый.
Там же, перед входом, на флагштоке водрузили флаг России со звездочками присоединившихся монокластеров, маленький. Большой стяг полощется над главной башней. На завтра назначены практические стрельбы из всех орудий: будем тренироваться, покатим эту чудовину наверх, учиним пальбу в пампу.