Колонизаторы

Юдин Игорь Николаевич

Бросив искоса взгляд на меня, она просто произнесла:

— Поэтому моя и готова отдать тебе меня в пользование! Ведь я же принадлежу ей!

— И где же тогда эта твоя самая «моя» находится?! — поинтересовался ошарашенно я, думая, что она меня опять разыгрывает.

— Там! — произнесла она с недоумением и показала рукой на низ живота.

После чего я уже полностью выпал в осадок.

— И как же вы общаетесь с ней?! — задал я уже сам сквозь слезы от еле сдерживаемого смеха умопомрачительный вопрос, думая, что кто-то из нас двоих, наверное, точно спятил.

— Да просто она твоя сейчас сама покажет! — просто ответила она и взглянула на меня так, что я тут же потерял все остальные ощущения и системы координат в пространстве. Кроме одной.

Встав в полный рост,

я вдруг, перестав вообще соображать, что творю, начал усиленно срывать с себя всю одежду, после чего, как обезумевший, накинулся уже на неё. Все мои ощущения и мысли подчинились только одному простому и примитивному древнему желанию — вогнать этой лежащей передо мной маленькой стервочке свой враз разбухший и горящий адским желанием член как можно глубже. Обхватив дрожащими от нетерпения руками её бёдра, я с яростным рвением начал с ходу вводить его туда, проникая постепенно всё глубже и глубже. Но на этом моя дальнейшая инициатива вдруг резко закончилась. Что-то живое у неё там внутри вдруг проснулось и посмотрев на всё это дело тут же ударило меня по рукам и словно обхватило мой член своей цепкой рукой. А может чем-то наподобие рта. Поскольку это что-то тут же начало там творить с ним такие умопомрачительные вещи от которых я чуть тут же не не полез прямо на потолок. При этом все эти действия сопровождались слабыми электрическими разрядами тока, от которых я со своим ошалевшим от этого дружком ту же кончил. Распростёртое же подо мной тело Хейны, точнее её бёдра ходили всё это время просто ходуном в такт движениям её озверевшей киски, а её коготки на руках просто вонзились мне в спину. Глаза от сотрясающего всё её тело экстаза покрылись поволокой, а я, впрочем, вместе с ней заорал так от раздирающей меня эйфории, а затем и обрушившегося оргазма, что, если бы стены не были звуконепроницаемыми, сюда запросто сбежался бы весь посёлок. Подумав, что с нас кто-то живьём сдирает шкуру. Кто кого изнасиловал и отодрал при этом, было для меня теперь очень большим вопросом. Но теперь я точно знал, что такое у Хейны — «моя»!

Отойдя немного от такого непривычного для меня вида секса, я посмотрел на ещё распростёртое тело пребывающей, видимо, пока в полной прострации Хейны и задался сакраментальным вопросом: «А что мне теперь делать с этим милым только на вид чудовищем?!» Которая может тебя запросто выпотрошить и пережевать, как беспомощную гусеницу, в любой момент стрельнув только одними глазищами. То, что эти миленькие до ужаса вампирши в скором времени захватят этот мир вместе со всеми нами, а может, и всю Галактику, я уже нисколько не сомневался. Им достаточно было просто заглянуть нам в глаза.

Приподняв голову и посмотрев на меня небесно невинными глазками, Хейна прогнулась всем телом, как довольная кошка, и, подползя ко мне, положила свою головку мне на колени. Взирая на меня снизу вверх, она чуть ли не замурчала, когда я начал её непроизвольно гладить рукой. Что ни говори, а так хотелось её хоть как-то отблагодарить за потрясший меня чуть ли не до самых печёнок этот сногсшибательный секс.

— Моя, тебе понравилась моя киска?! — спросила она, чуть ли не мурлыкая.

— Ещё бы! — подтвердил я, стараясь не обидеть её и не сгореть при этом со стыда.

— А ещё хоч е ешь?! — поинтересовалась она, показывая глазами на мой потерявшийся уже где-то совсем беспомощный и выдохшийся член.

— Та я мигом могу привести его в норму! — осчастливила она меня.

— Только если ты не будешь больше прибегать к помощи своей слишком уж инициативной подружки! — поставил я сразу ей условие.

— А то я не переношу, когда кто-то хочет таким макаром меня самого изнасиловать! — заметил я.

Посмотрев виновато на меня, потом на мой член, она нежно чмокнула его в головку и, недолго думая, тут же начала облизывать его своим внеземным язычком, больше всего напоминающий чем-то змеиный. Отчего я чуть не полез вслед за ним прямо на небо, куда

он тут же потихоньку и устремился. Затем она полностью ввела его себе в рот и начала там с ним делать такие вещи, что его тут же начало распирать от гордости, как на дрожжах, а я чуть не завопил от вновь раздирающего меня желания.

— Сядь на него! — простонал я, боясь, что кончу сию минуту, не успев даже в неё его вогнать и ещё раз испробовать её так называемою — «мою».

Через мгновение, оседлав меня верхом, она нежно обхватила пальчиками мой заново восставший из пепла орган и начала медленно, попискивая от наслаждения, насаживаться на него своей промежностью, вгоняя его всё глубже себе внутрь, а меня — в экстаз. При этом её озабоченная «подружка» пока ещё никак не реагировала на его вторжение в её лоно. Видимо, посчитав, что её подопечная на этот раз справится как-нибудь и без неё. Тем более что её киска уже насаженная на мой пробравшийся в её чрево член, и так вовсю вопила от его наглости. Обхватив бёдра Хейны руками я раз за разом со всей силы насаживал её на свой обалдевший от такой радости член по самые яйца. Отчего она уже только тонко попискивала извиваясь в них всем телом. Чувствуя как он вопя от охватившего его наслаждения вот, вот готов извергнуться оргазмом, я моментально отключил все свои ощущения от этого процесса и бесцеремонно убрав её с него опустил её на кровать. Кончив дрожать и постанывать через некоторое время от настигшего её оргазма, она открыла свои чудные глазки и с недоумением уставилась ими на меня.

— Твоя почему не кончил, я же старалась! — пропищала она обиженно, позабыв, видимо, с горя про свою — «моя».

— Успею ещё, — известил я её великодушно и, перевернув на живот, поставил кверху её великолепной задницей.

— Ты что делать моя?! — заверещала она, подумав неладное, и пытаясь вернуть себе прежнее положение.

— Да не буду я влазить туда! — Успокоил её я, раздвигая ей при этом руками ягодицы и заново всовывая свой член в её затаившуюся киску, которая тоже уже было беспечно расслабилась, а тут такое дело. Несколько успокоившись, Хейна, подыгрывая мне, тоже начала шевелить своими бёдрами, помогая вгонять его ещё глубже ей внутрь. Я же, постанывая от восторга, драл её всё более с нарастающей силой. То отключая, то включая внешние нервные раздражители на нём, когда назревал оргазм. Дело в том, что сейчас весь мой организм подчинялся полностью моей воли, так как я активировал мысленным кодом внедренную когда-то в моё тело систему его нейрохимического контроля. Почувствовав неладное, её подружка было попыталась забаррикадироваться от моего одуревшего в своей кровожадности члена. Пытаясь самопроизвольно сжать стенки своего влагалища, которые я тут же, раздвинул, своим поршнем насаживая её, ещё сильней на него. Хейна, естественно, заверещала и начала извиваться у меня в руках, пытаясь из последних сил дотянуться до меня уже руками и порезать своими коготочками на ремни…

— Моя, не надо больше, я очень устала! Пожалей меня! — пропищала она уже тихонько, повернув ко мне голову и уже полностью прекратив всякое сопротивление.

Вогнав его ещё пару раз, я наконец кончил в неё и вытащил своего обнаглевшего вконец дружка из уже вконец обалдевшей к этому времени от него её киски.

«Надеюсь, теперь долго не будет приставать ко мне со своей дурацкой просьбой трахнуть её», — подумал я, наблюдая за обессиленно лежащей и вконец отодранной Хейной.

— Ну ты что, долго ещё собираешься так валяться?! — спросил я через некоторое время как то странно наблюдающую за мной девушку.

— А твоя больше не будет моя трогать?! — задала она провокационный вопрос, натягивая на себя ещё больше одеяло.

— Да не будет, вылазь! Я тебе что, двужильный, что ли!

— Правда! — переспросила она всё ещё с опаской, показывая только нос из своего бомбоубежища.

— Да правда, вылазь давай — я что, тут должен сам с собой пить, что ли?!

Посчитав, наверно, что я и правда не двужильный, она всё-таки выбралась из своего убежища, но на всякий случай решила всё-таки не искушать судьбу и расположилась от меня как можно дальше. Видимо, посчитав, а кто его знает, что у этого придурка на самом деле на уме.