Колотое стекло под ногами
Шрифт:
Подумав немного, полицейский спрятал наручники:
– Ладно. Будь по-вашему. Пошли. Объяснение возьмем в полиции.
Садясь в машину полицейских, Корозов рукой показал охранникам, чтобы следовали за ним. Второй полицейский остался в приемной дожидаться оперов. Всю дорогу Глеб молчал. Не сомневался, что Исай сообщил Аристарху о случившемся, но от того почему-то ни слуху ни духу. Чертовщина какая-то во всей этой истории. Между тем Исай действительно сообщил Акламину о происшествии, но тот в это время находился на выезде и освободился только к ночи. Поэтому ночь Глеб провел в полиции.
Появился Акламин утром в своем обычном сером летнем костюме. Провел Корозова в кабинет. Глеб сдержанно бухтел:
– Ну, спасибо,
– Ничего, ничего, – парировал тот. – Иногда бывает полезно для общего развития. Садись! – сел сам за стол, подождал, когда сядет напротив Глеб, продолжил. – Я прочитал твое объяснение. Все так и было?
– Разумеется, – ответил Корозов. – В кабинете Даршина так происходило. Только началось все раньше. Этого в объяснении нет.
– Ну-ка, ну-ка, – неулыбчивое лицо оперативника стало строгим. – Давай все по порядку с самого начала.
– События в кабинете Василия, это продолжение, и кажется мне, что это не конец, – упругим голосом проговорил Глеб и начал рассказывать с того момента, как получил от Даршина звонок с просьбой принять каких-то парней с предложением для него.
Слушая Аристарх изредка удивленно покачивал головой и, когда Глеб умолк, рассерженно спросил:
– Почему сразу не рассказал мне?
– А что рассказывать? – поморщился Глеб. – Поручил Исаю выяснить, кто они и откуда катится ком? Разве я мог предположить, что события примут такой оборот? Но загадка в том, как они вошли и вышли из кабинета Даршина. Полицейский следов на окнах не обнаружил. Вдобавок все окна закрыты на запоры. Это как может быть, если они, например, уходили через окно? Получается, испарились. Как привидения. Секретарь завралась, это очевидно. Все нечисто, Аристарх. Жаль Даршина, слабоват оказался. Лег под них. В общем, в голове у меня путаница.
– Будем распутывать, – сосредоточенно произнес оперативник.
– Вот я что сейчас подумал, – оживился Корозов, привстав со стула и расстегнув пуговицы пиджака. – На этих подонков можно выйти через бизнес Даршина, если взять под контроль его поставщиков спиртного. У них, по всему чувствуется, большой размах. Возможно, целая сеть. Значит, изготавливают фальсификат где-то большими партиями. Вот и думай, какая каша может завариться.
– Придется расхлебывать. Не впервой, – задумчиво отозвался Аристарх.
Дверь чуть слышно скрипнула, и в нее боком вошел сутуловатый явно расстроенный опер. Протянул Акламину лист бумаги, сказал угрюмо:
– Заключение по пальчикам на пистолете, из которого убит Даршин.
– Чьи? – спросил Аристарх, беря заключение.
– Чисто. Вытерли. Предусмотрительно, – недоверчиво посмотрел на Корозова. – Вот такие пироги, – протянул.
Подняв глаза на него, Аристарх, догадываясь о его мыслях и отметая их, выговорил:
– Пока никаких пирогов нет! Мне нужны чугунные факты и доказательства, а не чьи-то домыслы. Займись этим!
– Хорошо. Поднатужимся, – пробормотал опер и вышел за дверь.
– Вот видишь, – возмутился Глеб. – Твой опер уже испек пироги. Ему все ясно. Ты обратил внимание, как он смотрел на меня? А ты про какие-то доказательства говоришь. Он, наверно, готов признание выбивать из меня и предлагать оформить явку с повинной. Вот полицейские, например, наряд которых по вызову приезжал, те вмиг объявили меня убийцей. Кстати, почему не оперативники прибыли? Здорово работаете. Мгновенно убийц находите!
– Не говори глупости! – прервал Корозова Аристарх. – Поставь себя на его место! В кабинете – никаких следов других лиц, только ты, пистолет и труп. Окна заперты изнутри. Вдобавок те, кто находился в приемной, утверждают, что никого из кабинета не выходил. Как тебе такой расклад нравится?
– Совсем не нравится, – хмуро отозвался Глеб.
– А наряд полиции прибыл потому, что все опера в это время были на вызовах. Работа у нас такая. А теперь поехали! – Аристарх
– Куда? – не понял Глеб напружиниваясь.
– На место преступления! – сказал Акламин и выступил из-за стола.
Они вышли на улицу. Небо висело низко, но дождя не было. Не видно разрывов между тучами, в которые могли бы прорваться лучи солнца. Между тем чувствовалось, как уже тянуло свежим воздухом. Коснувшись рукой щеки, Глеб ощутил легкую щетину, почувствовал дискомфорт, поморщился. На парковке против полиции увидал свой автомобиль. Навстречу выскочили водитель и охранники. С помятыми, как у Глеба, лицами. Понятно было, что они всю ночь клевали носами в машине. Парни торопливо распахнули двери. Глеб и Аристарх сели.
– В офис Даршина! – распорядился Акламин.
Оглянувшись на Корозова, водитель ждал его команды.
– Поехали! – сказал Глеб.
В приемную первым вошел Аристарх. Секретарь, увидав его в дверях, не зная, кто он, вскинула голову безразлично. Но, заметив за его спиной Корозова и охранников, насторожилась и вскочила на ноги. На приятном лице скользнул испуг и как-то неуверенно задрожал. Руки задвигались по столешнице, шурша бумагами. Акламин достал удостоверение, раскрыл перед нею. Девушка замерла. Он, ничего не объясняя, открыл опечатанный кабинет Даршина. Распахнул дверь, остановился в дверном проеме, с порога все внимательно осмотрел. Глеб терпеливо ждал. На его овальном, слегка удлиненном лице секретарь ничего не могла прочитать. Она по-прежнему была насторожена, стояла без движения, а взгляд внимательный и напуганный. Вопросительно оглянувшись на Корозова, Аристарх шагнул внутрь. Глеб последовал за ним, прикрыл за собой дверь и сразу стал рассказывать, как все здесь происходило, где находился он, где – Даршин, а где – двое преступников. Как, кто и что делал. Разумеется, выложил и о том, как очнулся, обнаружил в руке пистолет, как стер с него отпечатки своих пальцев. Акламина ставило в тупик поведение преступников, которые с легкостью застрелили Даршина, оглушили Корозова, попытались подставить его и скрылись. Зачем столько городьбы? Зачем убивать Даршина, если его уже целиком подмяли? Зачем подставлять Глеба, когда не добрались до его бизнеса? Вопросы, пока одни вопросы. Тщательно осмотрев весь кабинет и окна, не обнаружив никаких следов на подоконниках, Акламин вышел на улицу, прошел вдоль окон. Дождь, конечно, смыл все следы, если все-таки придерживаться версии, что преступники убрались через окно. По такой погоде им не нужно было беспокоиться. Под одним из окон Акламин обратил внимание на смятую мокрую тряпку в траве. Поднял. Аккуратно развернул. Обрывок разлохмаченной ткани. Поднял глаза на окно. Внимательно присмотрелся. Заметил пару торчащих ниток, зажатых створкой. Стукнул костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание Корозова, оставшегося в кабинете, попросил, чтобы тот приоткрыл створку. Глеб сделал. Аристарх взял нитки, достал из кармана маленький полиэтиленовый пакет, положил их туда. А тряпку – в другой пакет.
– Что это? – спросил Корозов.
– Пока не знаю, – отозвался Акламин, – но может стать уликой, подтверждающей твою версию. Все. Закрой окно.
Вернувшись в приемную, Аристарх показал тряпку секретарю, спросил:
– Вам знакома эта тряпка? – и пытливо следил за ее глазами.
Распахнув веки, секретарь удивилась вопросу:
– Нет, – ответила, – впервые вижу, – но в глазах колыхнулось беспокойство.
– Ладно, – сказал Акламин. – Зайдите в кабинет.
Вой дя следом за оперативником в кабинет, она остановилась у двери, напряженно бегая глазами по сидевшему на стуле Глебу и Аристарху, который подошел к окну и вновь молчком стал осматривать его. Открыл створки. Не закрывая створок, подозвал секретаршу. Та приблизилась, остановив взгляд на открытом окне. Следя за ее реакцией, он спросил: