Кольт в декольте

Серова Марина Сергеевна

Разложив сиденье, я поснимала с цыганки верхнюю одежду и напялила на себя.

Переодевшись, стала гримироваться. Сделала небольшие накладки на нос, подбородок, две на скулы, грим, черные контактные линзы, парик с черными вьющимися волосами. Свою сумочку и сумку с оружием я уложила в узел цыганки вместе со всякой дребеденью. На голову повязала платок.

Вышла из машины и, захлопнув дверцу, пошла прочь. До коттеджа был почти километр, но я прошла его пешком. На улице, перед самым домом, начала попрошайничать,

осматриваясь и стараясь определить, откуда наблюдают за домом.

— А ну пошла отсюда! — замахнулся на меня смуглый небритый парень, жаривший шашлыки.

— Зачем гонишь? Давай погадаю, всю правду скажу, — со смехом сказала я, хищно улыбаясь.

— Давай вали, вали, я сам предсказывать умею, — заверил меня парень, хватаясь за шампур. — Если не уйдешь, он будет торчать у тебя в заднице.

— Эх, счастье свое ты упустил, — вздохнула я.

Из дверей кафе показался лысый толстый мужчина восточной наружности в шортах и расстегнутой до пупа рубахе.

— Эй, красавица, мне погадай! — позвал он меня, сверкая золотыми зубами. Я подошла. Он протянул мне обе руки. На безымянном пальце у него поблескивало обручальное кольцо. Я взяла его правую руку и спросила:

— Как звать, джигит?

— Карапет меня звать, — оскалился мужик. Его левая рука скользнула по моей талии.

— Но, но! — воскликнула я. — Меня нельзя трогать, иначе дар пропадет.

Карапет захохотал, спросив, что я девственница, что ли.

— Ага, девственница, — кивнула я и переключила внимание на его ладонь. — Так, Карапет, вижу, ты женат и жена тебе уже надоела.

— Да, конечно, надоела. Пилит все время! — воскликнул он. — А ты как узнала?

— Я все вижу, дар, — пояснила я. — У тебя есть молодая любовница.

— Эй, об этом не надо, — опасливо оглядываясь, прошептал Карапет. — Слышишь, никому не говори, я тебе десять рублей дам.

— Десять мало, я еще самое важное не сказала, — ответила я. — Давай сто рублей, у тебя линия жизни прерывается, беда будет. Позолоти ручку, скажу.

— Вот пятьдесят рублей, говори, — отозвался прижимистый Карапет, сунув мне мятую бумажку.

— В твою возлюбленную влюбился один могущественный человек, — сообщила я ему с таинственным видом. — Он сказал своим людям: «Поймайте этого Карапета и надругайтесь над ним».

— Да что ты говоришь? Как так надругаться? — зачастил испуганный мужчина. — Кто он? Скажи. Я его сам зарежу, как барана.

— Давай тыщу за имя, — велела я. Цена Карапету показалась из ряда вон выходящей.

— Эй, совсем уже наглая, что ли! — возмутился он. — Дам сто рублей, а? Хочешь сто рублей?

— Нет, не хочу сто рублей. Давай тыщу, — потребовала я непреклонно, — не хочешь — не надо.

— Ой, подожди, подожди, — он отстранил меня, посмотрел через улицу на девушку, прогулочным шагом шествующую по тротуару. В девушке я признала Ларису.

Помимо воли мои зубы злобно стиснулись. Так, пока меня нет, моя клиентка тут прогуливается, наплевав на все запреты. Затем я посмотрела на Карапета внимательнее. Он глядел на Ларису не как мужчина, восхищенный красотой женщины или с желанием, а как стервятник, узревший добычу. Не он ли один из тех, кто наблюдает за коттеджем?

— Богатый дом, — пробормотала я, с прищуром взглянув на коттедж, — может, там не такие жлобы и заплатят за хорошее гадание хорошую цену.

— А тебя даже туда не пустят, там охрана. — Карапет достал замусоленный блокнотик и, не стесняясь меня, прилежно записал в него время, сверившись с часами. Напротив времени он написал: «жена вернулась». Рядом с этой записью имелись старые: «жена вышла» и «домработница уехала на такси». Мои догадки подтверждались. Спустившись с крыльца кафе, я заторопилась к коттеджу.

— Эй, слышишь, ты мне не сказала имя! — закричал вслед Карапет.

— А ты мне забыл заплатить! — крикнула я в ответ.

— Ну скажи, чего ты, я дам денег! — продолжал орать Карапет, однако я не слушала. На моих глазах Лариса прошла к калитке коттеджа. Я рванулась следом и была придавлена закрывавшейся калиткой.

— Ну, куда прешь! — выкрикнул гневно охранник.

— Гадаю, всю правду расскажу, — пропищала я в ответ, тщетно стараясь освободиться. — Вам грозит беда. Над домом нависла опасность. Злые люди замыслили лихое.

— Пропустите ее! — потребовала Лариса, стоявшая где-то рядом за калиткой.

— Да это воровка. Степан Богданович запретил пускать их племя, — возразил охранник, — я не хочу проблем.

— Хочешь, я расскажу о твоем будущем? — спросила я у охранника, державшего дверь.

— Давай о прошлом лучше, так ты набрехать не сможешь.

— Да легко, — буркнула я, поправляя платье.

Неделькина, стоявшая рядом, смотрела на меня во все глаза, но не узнавала.

Я наплела охраннику и о его прошлом, и о будущем и переключилась на Ларису.

Поразмыслив, Неделькина решила провести меня в дом, велев охранникам оставаться на месте.

— Перед выходом обязательно обыщу, — предупредил старший из охранников, которому я гадала, — так что не смей ничего трогать! Поняла?

— Как тут не понять, — ответила я с улыбкой.

Мы с Неделькиной вошли в дом. На душе у меня сразу стало легче.

— Ну, рассказывай, какая мне опасность угрожает?! — требовательно спросила Неделькина.

— Твоя телохранительница, Женя. Опасайся ее, — расширив глаза, прошептала я. — Она узнает, что ты в ее отсутствие выходила из дома, сойдет с ума и убьет тебя топором.

— Нет, не может быть! — распахнула глаза Неделькина. — Женя не может так поступить.

Я сняла косынку, парик и обычным голосом сказала: