Колумб
Шрифт:
Наряду с живой природой он внимательно изучает форму гор, строение почвы, очертания берегов. Колумб был первым европейцем, высказавшим мысль о связи между морскими течениями и формой островов. Гумбольдт не мог без восхищения говорить об этой гипотезе Колумба, видя в ней один из ярких примеров его интуитивной мысли. Мы уже упоминали о наблюдениях Колумба над отклонениями магнитной стрелки.
Можно было бы приумножить число примеров, которые показывают нам Колумба, как одаренного и тонкого наблюдателя, ищущего разумных объяснений явлениям окружающего мира. Однако мы впали бы в ошибку, если бы попытались видеть в Колумбе ученого. Все его научные, идущие от разума, высказывания и догадки были только просветами в сознании, тонувшем в религиозной
На протяжении всей жизни у Колумба никогда не возникало сомнений в отношении положений и выводов, сообщаемых церковными авторитетами. Изучал ли он «Картину Мира», читал ли библию, — все, что сообщалось этими книгами, принималось им на веру, без какой-либо критической оценки.
Колумб жил на грани двух эпох — схоластических средних веков и нового времени, постепенно раскрепостившего человеческое сознание. Рядом с ним жило немало людей, высвободившихся из пут догматической мысли. Его современниками были Коперник и Леонардо да Винчи. По умственному своему складу Колумб мало походил на этих людей. Его сознание еще уходило корнями в средневековье, в церковную ученость и непререкаемость авторитетов.
Следует представить себе внутренний мир человека, одаренного большой наблюдательностью и способностью к обобщениям, наделенного в то же время сильным воображением и вместе с тем слепо следующего за церковной догмой. Только при таком складе ума у Колумба могла возникнуть нелепая идея, что им во время третьего плавания открыт библейский рай.
Колумб три раза пересек океан в направлении с востока на запад. Всякий раз по мере движения к западу климат становился все мягче и приятнее. Особенно резко это явление было выражено при третьем плавании, когда из жестоких мук тропиков Колумб вырвался на просторы Атлантики. Колумб не мог оставить это без объяснения, как сделали бы тысячи других мореплавателей. Его мысль без устали работала и искала разгадки.
Когда флотилия адмирала стояла у Парии, Колумб был поражен обилием пресной воды, изливаемой в залив многочисленными реками. Он начал догадываться, что такие мощные реки могут течь только по большой территории, и стал подозревать, что он находится у континента.
После отплытия из Парии в Эспаньолу полуослепший адмирал, лежа в затененной каюте, напряженно думал над своими наблюдениями. Вот к чему он пришел, что он написал в своем отчете королям о плавании к берегам Парии:
«Я всегда считал, что земля имеет форму шара, как суша, так и море. Это можно найти у Птолемея и у других писателен. Но я видел столько отклонений, что составил себе совсем иное представление о форме земли. Она не кругла, как о том пишут, но имеет форму груши, несомненно округлой, но удлиненной в том месте, где находится ее хвостик. Это нечто в форме шара, имеющего в одной своей части возвышение в виде соска женской груди. Это возвышение ближе к небу. Оно находится на востоке. Именно этим объясняется то, что суда, движущиеся к западу, начинают в ста лигах от Азорских островов постепенно и плавно подыматься к небу. Поэтому температура становится прохладнее».
«Священное писание сообщает, что бог создал рай и поместил в нем древо жизни и направил из рая четыре величайший реки вселенной: Ганг, Евфрат, Тигр и Нил. Я не нашел нигде в книгах указания о местонахождении земного рая. Св. Амвросий и ряд других теологов утверждают, что рай находится на востоке. Я уже говорил об открытом мною повышении земли. Я не думаю о возможности проникнуть в рай, так как там можно оказаться только по воле господней. Рай находится на вершине хвостика груши или соска. Чтобы добраться туда, нужно постепенно подниматься очень издалека. Это оттуда притекают эти огромные количества пресной воды. Все это — несомненные доказательства того, что рай находится здесь. Если бы эти реки текли не из рая, чудо было бы еще большим, так как нигде в мире нет рек, более длинных и глубоких».
Сенсационное открытие Колумбом затерянного рая не произвело впечатления в Испании. Там от адмирала ждали более полезных и ощутимых находок — золота и драгоценных пряностей.
Заговор Ролдана
Больной и усталый, прибыл Колумб после двухлетнего отсутствия на Эспаньолу. Он застал здесь общее брожение и вооруженные распри между колонистами.
Колумбу стало известно, что на острове через год после его отъезда вспыхнул мятеж, который с тех пор все разрастался, угрожая не только интересам адмирала, но и существованию самой колонии.
Тяжело было Колумбу узнать, что на него ополчился Франсиско Ролдан, человек, обязанный ему всей своей карьерой и благополучием. Ролдан был долгое время личным слугою Колумба. Его природные способности обратили на себя внимание адмирала, и он назначил сметливого слугу младшим алкальдом колонии, что соответствовало должности мирового судьи.
Ролдан проявил много ловкости и здравого смысла при улаживании споров между жителями Изабеллы. Когда Колумб готовился покинуть остров вместе с Агуадо, ему пришла мысль назначить Ролдана на пост старшего алкальда. Это был уже высокий пост главного судьи, второго лица на острове после вице-короля. Колумб рассчитывал, что Ролдан, обязанный ему своим преуспеванием, будет в его отсутствие строго блюсти интересы семьи Колонов.
Столь часто обманывавшийся насчет привязанности облагодетельствованных им людей, Колумбу ошибся и на этот раз. Родлан больше всего интересовался упрочением своего высокого положения. После того, как Колумб покинул остров вместе с королевским контролером, у Ролдана и у всех колонистов не оставалось больше сомнения в том, что адмирал будет в ближайшее время смещен. Оставленным на острове наместнику Бартоломео Колону и его брату Диего скоро придется удалиться из Эспаньолы — их заменит новый губернатор, назначенный королями.
Главный судья понял, что при создавшемся положении стать врагом Колонов будет более целесообразно. Он поспешил порвать с Колонами всякие отношения. Но намерения Ролдана простирались дальше — он решил воспользоваться своим высоким положением, отстранить от власти обоих Колонов и захватить управление Эспаньолой в свои руки.
Франсиско Ролдан вышел из крестьян. Он прекрасно знал настроения колонистов-простолюдинов и в разговоре с ними, переходя на народный говор, легко рядился в одежды защитника интересов простого народа. Судья принялся исподволь сеять недовольство среди земледельцев, ремесленников и солдат колонии против наместника, оставленного Колумбом. Когда колонисты жаловались на суровую дисциплину, жестокие наказания, налагаемые Бартоломео Колоном, на тяжелые работы, Ролдан лицемерно выражал сочувствие обиженным и утешал их тем, что адмирал будет скоро смещен, так как после обследования контролера короли в нем разочаровались. Скоро уберутся с острова и оба Колона, которые равнодушны к страданиям испанцев и используют их только как рабов при постройке домов и крепостей, или как вооруженных наемников при ограблении кациков.
Внушения Ролдана нашли отклик среди многих поселенцев и особенно солдат, испытывавших тяжелые лишения. Почувствовав, что за ним пойдет на открытую борьбу с Колонами большая часть солдат и колонистов Эспаньолы, Ролдан приступил к более решительным действиям. Воспользовавшись длительным отсутствием наместника, отправившегося для собирания дани в отдаленную часть острова, он как главный судья выступил во имя защиты интересов испанской короны. Придравшись к тому, что Диего Колон велел вытащить на берег единственную из оставшихся на острове каравелл, он заявил, что это сделано Колоном умышленно, чтобы лишить поселенцев возможности отправиться на родину и принести жалобу королям. Братья, говорил он, решили остаться хозяевами Эспаньолы и удержать в своей власти испанцев, превращенных ими в рабов. Ролдан призывал недовольных захватить во имя торжества законов Кастилии каравеллу и спустить ее на воду.