Колумбелла

Уитни Филлис

Взяв поднос, на котором рядом с сахарницей лежала большая раковина, я вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Раз уж у меня временно нет ученицы, я должна всем присутствующим в доме дать знать о себе, а возможно, и о моих сомнениях.

Но на уме у меня был только один человек.

Глава 4

Спустившись по лестнице, я понесла поднос дальше по безлюдному прохладному коридору, пока не оказалась в гостиной.

Поставив блюдо на кофейный столик, я заметила с правой стороны просторную столовую, отделанную черным деревом, а слева дверь, ведущую, скорее всего, в кабинет. Заглянув туда, я увидела Кингдона Дру, стоящего перед большим письменным столом и рассматривающего какую-то фотографию. Я вошла в дверь и остановилась в ожидании.

Он не сразу меня заметил, поэтому какое-то время, я могла наблюдать за ним, как накануне вечером. Казалось, он был в дурном расположении духа, на его лице залегли настолько глубокие морщины, что у меня возникло странное желание заставить его улыбнуться.

— Вчера вы совсем обо мне забыли, — произнесла я. — Хоть вы и хозяин поневоле, но полагаю, могу вас упрекнуть!

Он невозмутимо посмотрел на меня:

— Простите. Я знаю, что вас проводила Эдит. Кто-нибудь позаботился о вашем завтраке?

— Об этом позаботилась ваша дочь, — ответила я. Это его заинтересовало, и он пододвинул мне стул.

— Ну и что вы о ней думаете?

— Она мне понравилась, — с готовностью сообщила я. — Очень приятная девочка, в ней много теплоты и ума!

Он бесстрастно кивнул в знак согласия.

— Да, иногда она бывает такой. Вы считаете, Лейла хочет участвовать в игре, которую затеяла ее бабушка?

— Не знаю, — призналась я. — На некоторое время мы расстались — она уехала с матерью за покупками.

— И вы ее отпустили?! — Его взгляд показался мне вызывающим. — Какой же вы преподаватель, если не можете установить свои правила и следовать им?

Я снова почувствовала его враждебное отношение ко мне, но не рассердилась.

— Это мое первое утро здесь, — кротко произнесла я. — У меня еще будет время установить жесткие правила. Но, прежде всего, надо хорошо познакомиться с Лейлой. Я уже начала это делать. Думаю, она не испытывает ко мне неприязни — так что для начала неплохо!

Он бросил взгляд на фотографию, которую держал в руке, давая понять, что разговор окончен, но у меня появилось извращенное желание достучаться до него, дать ему понять, что я на его стороне, хочет он этого или нет. Поэтому осталась на своем стуле, продолжая молча наблюдать за ним, пока мой взгляд не начал его сердить.

— Ну? — спросил он. — Что вы видите?

Я не могла ответить ему точно, но кое-что я все-таки придумала:

— Вижу то, что видела много раз, будучи преподавателем, а именно — озабоченного отца! Мне хочется вам помочь! — И, отвернувшись от его быстрого проницательного взгляда, поднялась, прошлась по комнате.

Она была оборудована как мастерская проектировщика и заполнена предметами его производства. На столе и на полках лежали свернутые в рулоны чертежи. У окна — чертежная доска, к которой кнопками была прикреплена калька. Повсюду были разбросаны карандаши, рейсшины, треугольники и линейки. На стенах висели вставленные в рамки фотографии современных домов, построенных на островах, и одно контрастирующее с ними изображение, привлекшее меня, — покрытые снегом вершины.

— Скалистые горы?

— Да, Колорадо. Мой родной штат. Я вырос в Денвере, Переводя взгляд с одной фотографии на другую, я остро чувствовала за спиной его присутствие. Теперь он наблюдал за мной так же, как я за ним. Это и смущало, и радовало меня.

— Эти дома сконструировали вы? — спросила я, остановившись перед фотографией здания с плоской крышей и верандой, возвышающейся Над крутым склоном холма.

— Да, дома — моя специальность. Мне нравится строить здесь, где меня не ограничивает суровый северный климат. Дом, который вы видите, находится неподалеку отсюда.

Он сказал об этом доме с какой-то особой значительностью, и меня заинтересовало, что кроется за этими на первый взгляд небрежными словами. Интересно, для кого он его построил?

— Как бы то ни было, а я хотел бы жить в то время, когда было воздвигнуто это жилье! — Кингдон протянул мне фотографию, которую все еще держал в руках, и я увидела большое изысканное здание, принадлежащее давно минувшим временам. — Это дом семьи Хампденов на Санта-Крусе, — пояснил он. — Эдит и Кэтрин выросли в нем. Их прапрадед построил его для своей невесты и назвал «Капризом».

«Каприз»! Это название я уже слышала. Именно это слово произнесла вчера вечером на лестнице Кэтрин в разговоре с Эдит.

— Прекрасный дом и прекрасное название, — заметила я.

— На Санта-Крусе это не редкость. Там много старых домов с названиями «Причуда», «Фантазия», «Надежда», есть даже «Высшая Любовь» и «Низшая Любовь»! Но боюсь, «Каприз» сейчас подходит как никогда. Сохранять этот дом и есть каприз!

— Это было сахарное поместье, о котором мне рассказывал, а тетя Джанет?

— Было. Старая мельница уже совсем одряхлела, хотя я пытаюсь спасти ее от полного разрушения. Надо бы сделать из дома музей, пока он тоже не превратился в руины, но здесь есть проблема. Дом принадлежит Кэтрин. Я пытался обустроить его и хоть что-нибудь — спасти ради Лейлы. Хотя боюсь, его состояние безнадежно, чтобы Поддержать дом в жилом состоянии, нужно действовать более разумно.

В его голосе прозвучал такой горячий интерес, что я поняла: этот уроженец Колорадо влюблен в усадьбу на карибском острове.

Он бросил быстрый взгляд на часы, стоящие на письменном столе.

— Простите, мне нужно в офис. Сегодня у меня встреча с сенатором, а сенаторы ждать не любят, даже в нашем беззаботном городе. Не знаю, как вы намерены провести время, потеряв ученицу, но вам надо чем-то развлечься. Кэтрин ни за что не доверит вам Лейлу! Она мне это уже сказала.

— Мне тоже, — сообщила я, когда мы вместе вышли из кабинета.