Колыбель богов
Шрифт:
– Что с тобой, отец?! – воскликнул юноша.
Видамаро слабо улыбнулся и ответил:
– Ничего такого, что можно назвать непоправимым. Меня ранили в сражении с пиратами. Хайре, сынок! Ну-ну, не вздумай пустить слезу! Ты же мужчина. Прочь печаль! Я пока жив и дома, а значит, боги ко мне по-прежнему милостивы. Немного поваляюсь (это ведь не впервые) – и опять в море. Путешествие в Пунт принесло несомненную удачу, и если бы не морские разбойники…
Отец умолк и закрыл глаза; похоже, ему стало худо. Со двора выскочила Мелита и заохала, запричитала. Видамаро внесли в дом и уложили на постель.
– Беги во дворец и приведи оттуда знающего лекаря! – приказным тоном сказала сильно встревоженная Мелита.
– Кого именно?
– Найди жреца Апикоту. Твой дед говорил, что он лучший лекарь Коносо.
– Уже бегу!
И Даро умчался. Ему очень хотелось поговорить с моряками, которые неприкаянно топтались во дворе, ожидая, пока освободится Мелита, – они точно знали, что служанка угостит их добрым вином. Но ему нужно было торопиться; похоже, отец, хоть и бодрился, пребывал между жизнью и смертью.
Глава 6. Диктейская пещера
Во дворце миноса Даро был несколько раз – с отцом. В детстве его пугала громада Лабиринта: множество двух-, трех- и четырехэтажных зданий, объединенных галереями и запутанными коридорами, ряды огромных колонн, на фоне которых маленький Даро чувствовал себя букашкой, надменные жрецы в своих странных одеяниях, стража, закованная в бронзовые латы с плюмажами на шлемах, потрясающе красивые придворные дамы в ярких пестрых платьях, некоторые с обнаженной грудью… Они даже на знаменитого кибернетоса Видамаро смотрели как на пустое место, а уж представителей более низкого сословия и вовсе не стеснялись, вели себя так, будто их не было рядом. А вокруг Лабиринта – чудесные сады и парки с экзотическими деревьями и растениями, привезенными торговцами в основном из Та-Кем.
Огромный массив дворца был виден издалека. Здания Лабиринта стояли на каменных фундаментах и были сложены из сырцовых кирпичей, скрепленных деревянным каркасом. Их белые стены ярко светились под солнцем, а балконы, портики, открытые лоджии и веранды, украшенные настенной росписью, большие окна, широкие входные лестницы, пандусы, ряды красных колонн и башнеобразные сооружения на крышах всякий раз производили огромное впечатление даже на отца, хотя он видел прекрасные дворцы египетских фараонов и в Лабиринте бывал довольно часто – почти после каждого плавания в дальние страны.
Минос был очень любопытен, и кибернетосу приходилось подолгу рассказывать ему о том, что он видел в своих путешествиях. Все его длинные повествования несколько писцов терпеливо записывали на глиняных табличках, которые потом передавались в хозяйство жреца – хранителя дворца, чтобы по истечении некоторого времени, когда глина хорошо подсохнет, таблички могли прочесть советники миноса и высказать ему свои суждения и рекомендации: с какой страной выгодно торговать, с кем дружить и на кого можно напустить военный флот Крита, чтобы правитель той земли не забывал, чья сила главная в Великом море.
У Лабиринта было несколько входов. Каждый из них имел свое предназначение и предусматривал определенный круг входящих через него лиц. Даро знал это и сразу же направился к боковой лестнице, по обеим сторонам которой располагалась колоннада, поддерживающая крышу. Через этот вход стража обычно пропускала жрецов невысокого ранга, мореплавателей и небогатых торговцев. Ярко-красные колонны покоились на белоснежных пьедесталах, а их капители [50] были окрашены в черный цвет. Синие архитравы [51] с белой полосой посередине подчеркивали стройность и монументальность колонн, а нарисованные на них священные символы покрывала позолота.
50
Капитель – венчающая часть колонны.
51
Архитрав – прямолинейная перекладина, балка, лежащая на капителях колонн.
– Ты кто такой? – спросил один из стражей, решительно преграждая юноше путь наверх.
Даро не стал с ним говорить, лишь не без некоторого высокомерия показал знак своего достоинства – кольцо с печатью из оникса, на которой было искусно вырезано изображение корабля и его имя с помощью древнего символа. Подобные печати имели все, кто был вхож во дворец, в том числе и кибернетосы. Они являлись пропуском во дворец. Свое кольцо Даро получил только тогда, когда прошел все науки, полагающиеся кормчему.
Недоверчиво хмыкнув, страж оглядел его с ног до головы, – больно юн для кибернетоса, угадал его мысли Даро, – но промолчал и, почтительно поклонившись, ответил на короткий вопрос, где можно найти жреца Апикоту.
Миновав стражу из четырех воинов в полном боевом облачении, расположившихся в начале лестницы, Даро продолжил подъем, пока не оказался на просторной веранде. С нее открывался чудесный вид на речку, город, обширную равнину за ним и синеющие вдали горные хребты, а также две самые высокие горы – священную Иду, облюбованную богом Дивеем, и Юкту. Но любоваться красотами природы Даро было недосуг. С правой стороны веранды находился новый лестничный марш, более узкий и крутой, чем прежний, но юноша взлетел по нему наверх как на крыльях. Наконец-то он добрался туда, куда ему нужно!
Не задерживаясь, Даро прошел длинный коридор, такой широкий, что по нему можно было проехать повозкой, в которую запряжена пара быков, пересек несколько богато расписанных фресками помещений, поднялся снова по лестнице и наконец оказался во владениях жреца-лекаря, который следил за здоровьем самого миноса.
Помещение, в котором оказался Даро, оказалось достаточно просторным. Оно было сплошь заставлено различными сосудами (конечно же, с лекарственными отварами, настойками и мазями) – от крохотных ионийских алабастронов [52] , амфорисков [53] и арибаллов [54] , до больших микенских лекифов [55] и критских амфор. Все это многообразие теснилось на полу, на скамьях и в нишах, устроенных в стенах помещения на разной высоте. Жрецы-лекари, кроме своих непосредственных обязанностей по врачеванию больных, были еще и поставщиками мазей, притираний, благовоний и омолаживающих средств для придворных прелестниц и самой правительницы.
52
Алабастрон – небольшой сосуд для масла и благовоний; мужчины обычно использовали арибалл.
53
Амфориск – миниатюрная амфора для благовоний.
54
Арибалл – сосуд для масла, используемый во время гимнастических упражнений. Носился в мешочке за поясом набедренной повязки.
55
Лекиф – вместительный сосуд для хранения ароматического масла.
Из комнаты хорошо просматривался балкон, на котором в тени были развешаны для просушки связки лекарственных трав и кореньев. В помещении стоял такой густой, терпкий аромат, что Даро невольно чихнул, чем привлек к себе внимание жреца.
Апикота был сухощав, подтянут и носил небольшую пегую бородку. Его хитон темного цвета – длинное (до лодыжек) одеяние по ахейской моде из простой материи, полагающееся жрецам-лекарям, – был подпоясан красным витым шнуром и сколот на плече серебряной пряжкой с изображением головы быка.