Колыбель тяготения
Шрифт:
«Друзья, ориентировочное расстояние до следующего прыжка — четыре астрономические единицы Земли» — мысленно проинформировал Тим. — «Время достижения на крейсерской — около сорока земных минут».
«Мы еще не решили», «еще не хотим прыгать», «крейсерскую скорость отменить».
Тим напрягся и бросил косой взгляд на Людвига. Ну вот, начинаются непредсказуемые заморочки. Тот шипел и брюзжал перед вылетом до того, как перешел на строгий официоз.
— Крейсер сбрасывает скорость, капитан, не подчиняется
А то он сам не видит. Сферы перехватили управление. Если уж изоморфы легко потребляли информацию и осваивали земные технологии, то их богами сам бог велел. Как присосались к кораблю, так искин отрапортовал о копировании и выгрузки всего подряд. От программ управления до фильмов и реконструкций из стандартного пакета для отдыха экипажа.
— Вижу, как идут сторонние сигналы, могу попробовать блокировать.
В это раз Людвиг соизволил повернуться, сжать губы в линию и свести брови. Ирт тоже вдруг очнулся и поддался вперед, будто к чему-то прислушиваясь. Пустые глаза, казалось, двигались.
— Не сейчас, дай мне минуту, — отрезал Тим и сосредоточился на методичном перезвоне в голове.
Они должны понять друг друга, договориться. Не мог он так фатально ошибиться с выбором союзников.
«Друзья, наша планета страдает, нам нужно торопиться ей на помощь. Если не хотите лететь с нами, то давайте просто расстанемся».
«Мы не расстаемся», «нам нельзя расставаться», «наши глаза хотят смотреть ваш дом».
«Тогда надо поторопиться к дому».
«Не волнуйся, маленький капитан», «мы поторопимся», «позже», «твой человек совсем запутался», «ха — ха — ха», «его надо утешить», «пощекотать его звоном», «но он глухой-глухой, не слышит».
Глухой Людвиг запутавшимся не выглядел, скорее наоборот, проглотил железную рельсу уверенности в собственной правоте. Не согнешь. И как только раньше терпел метания Тима.
«Не на того смотришь», «этот не твой человек», «твой — другой», «но тоже пока глухой», «бедненький многоногий», «запутался в ногах», «не может решить, куда бежать», «в посмертном блаженстве или отправили на муки».
Тим мысленно застонал, не самое подходящее время разбираться с чужими причудами.
«Смотри, как здесь красиво», — продолжились в голове мелодичные переливы.
«Здесь есть красные звезды», «синие и желтые тоже», «гигантские шары и белые пузырьки» — «прямо как мы, как мы».
«Они танцуют вместе», «не путаются в хороводе», «но это не долго», «они обречены, все обречены», «все теснее их танец», «мы хотим любоваться».
Звездное скопление Цепей, действительно, походило на пересекающиеся круги множества хороводов. Для других галактик оно полыхало беспорядочным многоцветием. Но сейчас красота заботила Тима меньше всего.
«Когда вы предлагаете лететь к Земле? И когда мы до нее доберемся?» — отчеканил он мысленно, закипая.
«Ты нервничаешь, как изоморф», переливчатый смех, «хотя ты почти изоморф», «а надо отдохнуть», «изоморфам надо отдыхать». «Утешь, Тим-землянин, своих человеков», «смешному многоногому дай порычать, а несмешному скажи, чтобы не мучил наш корабль длинными скучными дорогами».
«Длинными? Людвиг посчитал самый короткий маршрут» — возразил Тим.
«Длинные прыжки. Вверх, вниз, вбок», «петляете, как испуганная добыча многоногих», «смешно читать ваши дороги».
«Вы можете быстрее?»
«Можем, все можем», «хотим смотреть, веселиться, прогнать черных врагов», «сейчас станцуем со звездами и полетим прямо и ровно», «к вашей Земле», «быстрее прыжков донесем вас».
Тим задумался, они идут по размеченным кросс-переходам, а Сферы, видимо, могут самостоятельно раздвигать пространство и сокращать путь. Круто, конечно. Да, собственно, дергаться ему некуда. Набрал союзничков, теперь играй по чужим правилам. Сферы хотели насладиться красотой незнакомой галактики и домчать их до Земли. А ему оставалось довериться, расслабиться самому и расслабить команду, точнее «утешить своих человечков».
«Хорошо» — мысленно выдавил он. — «Я отдаю управление, а вы сообщите заранее, когда полетим».
Торжествующее звучание напомнило колокольный перезвон богослужений. Стараясь не думать о последствия, Тим смахнул голограммы.
— Нас уводят с маршрута в глубь галактики. Что происходит, Граув?
Даже забыл добавить «капитан». Еще чуть-чуть, и начнет плеваться слюной.
— Мы прилетим вовремя, Людвиг, и, надеюсь, даже раньше. Я обещаю. Пойдем лучше поедим. У меня желудок превратился в гороховый стручок и прилип к позвоночнику.
— Черт тебя подери, Граув! Надеюсь, ты понимаешь, во что нас втягиваешь. Даже если эти твари желают добра, они могут укокошить нас по глупости, ведя своими дорогами.
Вытащить в параллельную реальность. Случайно.
Тим вытянул себя из ложемента, но медлил куда-либо идти. Разумные суждения и праведный гнев навигатора почему-то не так его беспокоили, как Ирт. Он, казалось, весь подался в сторону Людвига. Натянутая струной слепая гончая. Сейчас меньше всего нужен его проснувшийся гнев.
— Ирт, с тобой все в порядке? Скажи хоть слово, в конце концов.
Тот яростно зашипел. Так знакомо и так неожиданно.
— Твой капитан говорит с Богами Орфорта, червяк!
И с силой хлестнул навигатора удлинившейся ветвью. Мигнула силовая защита и ничего страшного не произошло. Тим застонал: бесконечные сериальные страсти довели до осатанения.
— Немедленно прекрати, Ирт.
Одна ветвь упала вдоль бедра, другая превратилась в ветвь. Но вымораживающее шипение осталось.