Колыбель времени
Шрифт:
— Спроси хозяина, не знает ли где дом перчаточника Джона Шакспера.
Оказалось, что Джон Шакспер, хоть и приехал в Стратфорд совсем недавно из какого-то селения неподалеку, стал личностью достаточно известной. Хозяин гостиницы махнул рукой в сторону от реки:
— Вон там их дом. А вам, леди, он зачем?
Ну вот действительно, зачем может быть нужен малограмотный перчаточник леди из Лондона, у которой на платках королевский вензель? Странный визит, очень странный… Об этом я как-то не подумала, пришлось
— Я ему должна привет передать от тетки из Саутгемптона.
Город назвала первый, что пришел на ум. Хозяин недоуменно пожал плечами:
— Не слыхал я, чтобы у Джона тетка в Саутгемптоне была…
— Да она сначала в Оксфорде жила, а теперь вот в Саутгемптоне. Услышала, что я в эту сторону еду, попросила подарочки завезти.
— А вы, леди, простите за любопытство, куда?
Взмах руки в сторону (чтоб я сама это знала! Не говорить же ему, что к самому Шаксперу на долгие годы). Хозяин кивнул:
— В Бирмингем?
— Да, туда. А мне у вас понравилось.
Чуть не ляпнула, мол, воздух свежий, природа… Где ее нет-то?
— Да чего уж тут хорошего?
— В Лондоне скученно, тесно, шумно…
Мы еще немного поговорили о преимуществах сельской жизни, но, уходя по своим делам, настырный хозяин гостиницы все же с сомнением покачал головой:
— Не было у Джона вообще никакой тетки…
Да чтоб тебе! Какая тебе разница, была у него тетка или нет?
— Может, Джон Шакспер не тот? У вас точно есть перчаточник Джон Шакспер? А дети у него есть?
— И Джон есть, и дети у него есть, у кого их нет, а вот тетки нет.
Чуть не плюнув на хозяина по-настоящему, я поспешила по указанному адресу. Что-то мне разонравилось в этом Стратфорде. Если здесь все такие противные и въедливые, то фиг спрячешь младенца Елизаветы. Ладно, может, Джон Шакспер не такой?
Перчаточник Джон Шакспер оказался не таким. Он был много хуже.
На меня смотрел крепкий бычок с пивным брюшком и нездоровой краснотой лица:
— Ну?
Ничего, сейчас ты услышишь о подарках и изменишь свой тон, а на отсутствие тетки мне плевать, вспомнишь, когда расскажу о предполагаемом наследстве.
— Я заехала к вам по пути в Бирмингем, чтобы передать привет от вашей тети Мэри из Саутгемптона.
— Кого?! — откровенно вытаращил на меня глаза отец будущего гения литературы.
— Мэри недавно перебралась в Саутгемптон, а до того жила в Оксфорде (вроде это ближе к Стратфорду), а до того еще где-то, она говорила, но я забыла, извините…
Я тарахтела, чтобы сбить его с толку, но быстро поняла, что этого бугая не собьешь. Он упорно замотал головой:
— Нету у меня никакой тетки в Саутгемптоне. И тетки Мэри нету.
Придурок, мог бы хоть в дом пригласить, что ли. Пришлось сокрушенно развести руками:
— А кому же я тогда
— Не знаю.
Подарки Джона Шакспера не интересовали совсем, может, предполагаемое наследство заинтересует? Но я не успела сказать, в двери появилась, видимо, миссис Шакспер, за ее подол цеплялся малыш, а сама миссис гордо несла большущий живот. Господи, вон он, будущий Уильям Шакспер! И нечего огород городить, здесь свой младенец есть, других не надо.
— Что ты держишь гостью на пороге? Пройдите в дом.
— Благодарю вас.
Я действительно прошла, быстро убедилась, что это обычный дом обычной семьи.
На предыдущей остановке я написала пару строк от имени Мэри Симеон из Саутгемптона, постаравшись несколько изменить свой почерк. Писала просто, что передаю привет и небольшие подарки Джону и его семье, а также, что серьезно больна и хотела бы решить вопрос о наследстве. Некоторая сумма будет причитаться и Джону Шаксперу…
Это был обман, но я не называла сумму, рассчитывая выделить деньги из своих сбережений, чтобы Шаксперу не было обидно.
Достав письмо, я протянула листок хозяину дома. Тот замотал головой:
— Я неграмотный.
Тьфу ты! Забыла, что отец гения не умел читать. Ладно, прочитаю сама.
Развернула листок, вроде пробежала глазами, объяснила:
— Мэри Симеон передает привет и сообщает, что серьезно больна и вас назвала в своем завещании. Сумма невелика, но все же. И еще она со мной передала кое-какие подарки…
Я повернулась, чтобы взять сверток у стоявшей в немом изумлении Бетси, но Джона Шакспера подарки интересовали мало, он деловито осведомился:
— Сколько?
— Что «сколько»?
— Денег в завещании?
Во жлоб!
— Миссис Мэри небогата.
Интерес ко мне Джона Шакспера мгновенно угас, мой к нему, надо сказать, тоже. Я прекрасно понимала, что голубая мечта вырастить гения в этой семье и даже вообще здесь, в Стратфорде, лопнула, как мыльный пузырь. И ребенка Елизаветы сюда не привезу, и сама не приеду, разве что через много лет студенткой, которой все перипетии шекспировской судьбы будут до лампочки…
— Скоро вам рожать?
Женщина кивнула:
— Скоро уже, в конце апреля.
Все верно, 23 апреля…
И прямоту, что глупостью слывет, И глупость в маске мудреца, пророка…— Чего?
Быть иль не быть — вот в чем вопрос.
Взгляд Джона Шакспера стал совсем неприязненным; решив, что дольше дразнить гусей не стоит, я предпочла откланяться. В этом доме были только Шаксперы и никаких Шекспиров. Шекспир точно где-то в другом…