Колыбельная для бронехода
Шрифт:
— Вооруженный человек, участвующий в боестолкновении, но не являющийся солдатом — военный преступник. Конкретно те преступники, которые совершают преступления на политической почве — террористы.
— То есть, любой человек, который не служит в армии, но сражается — преступник?
— Верно. Можно быть или солдатом, или военным преступником. Третьего не дано.
Дани сокрушенно покачала головой.
— Получается, все те люди, которые участвовали в революциях, сопротивлении и прочих славных делах, те, о ком снимают фильмы и пишут книги — все преступники? Так у вас на разных планетах Содружества стоит дохрена памятников различным преступникам,
Я тяжело вздохнул.
— Ну, некоторые из них и правда преступники. Но таких меньшинство. Видишь ли, Дани, деление на солдат и преступников зависит не от того, кто за что сражается, а от того, как именно он это делает.
— Ладно, — сказал Антон, — и в чем, в твоем понимании, разница между солдатом и террористом?
Вот тут я просто расхохотался.
— В моем?! Нет у меня никакого особенного персонального понимания термина «солдат»! Специально для пары шахтеров из самой глубокой шахты в Жопе Орла — новости пятисотлетней с хреном давности! Оказывается, люди еще задолго до начала Эры Водолея, в докосмическую эпоху договорились, кто такой солдат, свой договор записали на бумаге и подписались внизу листа! Вот это поворот!!! И надо же — это определение до сих пор ни разу не менялось!
— Вот как… Так термин «солдат» имеет четкое определение и юридическое значение?
— Вот именно, о чем я вам и толкую. Ты не солдат — значит, террорист. Все просто, как два тумблера включить! И именно поэтому у вас ничего не выйдет. Все вот эти бредни про войну за свободу и будущее не прокатят в Содружестве. Они вообще нигде не прокатят. То есть, простой народ-то схавает, он же тоже не знает толком таких деталей. Но если не дай бог премьер и император с вами попытаются иметь дело — сразу же вылезет оппозиция, у нас ведь конституционная монархия, а не авторитарная. Будет четко и ясно сказано и доказано, что вы по факту преступники. Не потому, что оппозиция что-то имеет против вас — а просто для того, чтобы посадить императора в лужу, а премьера заставить сложить полномочия. У двух самых знатных Домов Содружества, как вы понимаете, врагов тьма, и они вытащат всю подноготную на свет. А премьеру и императору такие проблемы совсем ни к чему. Потому-то Саламанке не помогли картины и потому-то они не помогут ни мне, ни вам. Просто вы в глазах галактики ничем не лучше Саламанки, даже хуже.
— Понятно, — сказал Антон. — Так какое определение у понятия «солдат»?
— Солдат должен соответствовать четырем критериям. Первый — солдат носит форму и ясно различимые издали знаки принадлежности к своей армии. Второй — солдат открыто носит оружие. Третий — у солдата должен быть командир, который за него отвечает. Четвертый — солдат должен соблюдать законы и обычаи войны. Должен ли я вам на пальцах разъяснять, что вы, как типичные партизаны, не соответствуете ни единому из этих критериев?
— Ну у нас немного другие реалии, — заметила Дани. — Нам, к примеру, форма не нужна, потому что мы своих и так всех знаем, и вообще: кто не в мундире, но с оружием — тот повстанец.
Я ехидно ухмыльнулся.
— У меня для тебя поразительная новость, шахтриса. Форму носят не для того, чтобы узнавать своих.
— А для чего?
— Чтобы тебя с первого взгляда узнавал враг.
Они такой новостью немало удивлены.
— Ну так это как-то слегка того… контрпродуктивно, — протянул Антон.
— Ну еще бы, — заржал я. — Ты знаешь, воры тоже возмущены, что нельзя просто так взять и положить в карман чужое. Но тут дело такое: либо ты уважаешь чужую собственность, либо ты преступник. С законами войны то же самое, что и с любыми другими законами. Любой закон — это ограничение. Закон мешает присваивать чужое и трахать любую понравившуюся девку без ее согласия, а также проломить голову ненавистному соседу — блин, сплошной контрпродуктив! Но соблюдать все равно надо. Или соблюдаешь, или преступник, третьего не дано. Так и форма: да, партизанам она мешает, и потому партизаны — это бандиты, а не солдаты. Солдату запрещено скрывать принадлежность к своей армии. Снял форму во время войны — преступник! К стенке без суда и следствия! У меня, чтоб ты знал, даже на трусах написано, что я принадлежу к вооруженным силам Содружества, ну, на случай, если форму сниму постирать. Да-да, если вражеский снайпер с трех километров посмотрел на тебя в оптику и не понял, что ты его враг — ты преступник. Да, а еще солдату запрещено передвигаться на гражданском транспорте. Все, что везет твою задницу, должно нести большие и ясно видимые знаки принадлежности к повстанческому войску. Сел в попутку — военный преступник, расстрел без суда и следствия. И, кстати, вот вам и ответ, почему вся галактика увидит в вас только террористов: автомат есть, а форма где? Ее нет, значит, говорить не о чем. Человек с автоматом без формы — террорист.
— Да, интересный поворот, — признал Антон. — Мы-то люди преимущественно мирные и таких аспектов не знали…
— Теперь знаете. Единственная разница между рыцарем и хорошо вооруженным разбойником заключается в том, что у рыцаря есть герб на щите и сюзерен. Если у тебя ни герба, ни сюзерена, которому ты служишь — ты разбойник и точка.
09. Рыцари, разбойники, диктаторы
— Ну с гербом-то понятно, а вот насчет сюзерена… Нова Эдемо — свободная планета, тут как бы о сюзеренах говорить некорректно…
— И это еще одна причина, почему вы террористы. Солдатом нельзя самопровозгласиться — это звание тебе должен кто-то дать. Кто-то, у кого есть право иметь армию, то бишь суверенное государство. У тебя должен быть командир — без него ты не можешь быть солдатом. Кто там возглавляет вашу банду?
— Насчет банды — обидно, правда. Завязывай обзывать нас шахтерами и бандитами, а? Я сам раньше был администратором, а Дани — помощницей шерифа, если что.
— Окей, с шахтерами проехали. А вот банда есть банда. Кто твой командир, Антон?
— Никто. Лидер восставших — я.
— Нет командира — не солдат. Не солдат, но вооружен — военный преступник. Точка.
Дани скрестила руки на груди.
— Кирин, у тебя нестыковка в логике. Самый главный командир не может иметь командира, ведь в любом случае кто-то должен быть самым главным. Кто командир главнокомандующего твоей армии, а? У него нет командира, а значит, он не солдат, так?
— У главнокомандующего армии Содружества есть командир — Верховный главнокомандующий.
— А у Верховного кто командир?
— Никто.
Дани широко ухмыльнулась:
— Отсюда следует, что Верховный главнокомандующий — не солдат. Парадокс?
— Лучше б ты была шахтрисой, Дани, тогда твоя тупость не вызывала бы удивления. Да, Верховный главнокомандующий — действительно не солдат. Это премьер-министр, и он штатский человек. Так в любом цивилизованном государстве, что Верховный главнокомандующий — не военный. А если он все-таки военный — то это уже хунта. Что в глазах галактического сообщества мало отличается от терроризма.