Колыбельная для мужчин
Шрифт:
Адриа пыталась держаться спокойно, хотя внутри все клокотало. Она присела на потрескавшийся пластиковый табурет и подвинула к себе стакан с пивом – своеобразный знак примирения с его стороны.
Зак одним глотком отпил сразу полстакана.
– Хочешь еще что-то узнать о семействе Денвере? – В его интонации сквозили презрение и издевка.
– Расскажи, что сам пожелаешь.
– Это сложно. Вообще-то, мне ничего не хочется тебе рассказывать. Лучше будет, если ты упакуешь свои пожитки и уберешься восвояси. В свой Боземан…
– Белами.
– Мне все равно куда.
– Теперь ты все больше похож на остальных членов семьи.
– Обделенных Богом, – как бы мимоходом обронил он и допил стакан до дна. Потом сделал знак, чтобы принесли еще пива. Другая блондинка-официантка бросилась выполнять заказ, прихватив заодно и меню.
Подмигнув Закари, будто давно его знала, услужливо спросила у Адриа:
– Еще налить?
– Чуть позже.
– Ну думайте пока. – Официантка отошла к соседнему столику.
– Ты знаешь, – Адриа едва узнавала свой голос, – что бы ты ни говорил раньше, мы все же могли бы попытаться стать друзьями.
– Друзьями?! – На лице Зака появилась холодная ухмылка. – И ты так со всеми друзьями начинаешь?
– Не надо, ладно?..
– Не дуйся. Друзьями нам никогда, никогда не быть, – пробурчал он, наклоняясь над столиком и грубо сжимая ее плечо. – Усекла?
Она вывернулась.
– Зачем ты заставляешь себя ненавидеть?
– Так легче! – Усевшись удобнее на табурете, он с минуту внимательно изучал пену, затем проговорил сквозь зубы: – Для нас обоих.
– Ты боишься, что я запущу руку в сокровищницу Денверсов, – сказала она, с болью осознавая, что он абсолютно ничем не отличается от остальных родственников.
Зак шмыгнул носом и зажал стакан между ладонями.
– Я и глазом не моргну, если ты покончишь со всем этим выводком, со всем их наследством – строительной компанией, заводом по переработке древесины, отелем, домом в Тахоа и даже ранчо. И пусть все летит к чертовой матери. Я тебя не боюсь.
– А я тебе не верю.
–"Как хочешь, – пожал он плечами.
– Ты можешь превратиться в негодяя, Денвере. И знаешь это, не так ли?
Уголок его рта скривился.
– На том стоим.
– Настоящий Денвере.
Его ухмылка померкла.
– Давай заказывать.
В конце концов они остановились на антрекотах, тушеном луке и салате Цезаря.
Больше они не произнесли друг с другом ни слова, и Адриа молча наблюдала за тем, как официантка непринужденно заигрывала с Закари, пока не перешла наконец к другому столику, посоветовав взять что-нибудь вкусненькое.
В зале послышалась какая-то простенькая песенка о разбитых сердцах и любви, перемежающаяся звоном стаканов и обрывками разговоров. Помещение больше напоминало таверну, чем ресторан: вытянутый бревенчатый зал, кажется, стал пристанищем для местных сибаритов. Классических шляп здесь не было и в помине, только бейсбольные шапочки и ковбойки. Посетители чувствовали себя здесь как дома. Это напоминало Адриа Белами.
– Зачем ты привез меня сюда? – наконец спросила Адриа, когда официантка водрузила на столе между ними корзиночку с тостами.
– Помнится, это была твоя идея где-нибудь отужинать.
– Но почему именно здесь, в таком отдаленном месте?
– А тебе хотелось бы пойти в какой-нибудь ресторан в центре города?
– Не совсем. – Она взяла ломтик хлеба и отломила кусочек.
– Думал, ты хочешь узнать меня настоящего. – В его глазах блеснуло что-то неуловимое. – Здесь я перед тобой как на ладони.
– Я так не считаю. Мне кажется, ты что-то скрываешь, Зак. Пытаешься меня увести в сторону, запутать, запугать. Этот номер не пройдет. – Она откусила еще кусочек и пристально посмотрела на него. – Ты вырос в Портленде.
– Я пытаюсь об этом забыть.
– Почему?
Он мешкал с ответом, глядя куда-то ей за спину, будто там стояли видения его юности.
– У меня все и всегда было непросто.
– И ты унаследовал паршивые замашки, да?
Он вальяжно развалился на стуле, откинувшись назад, и сделал затяжной глоток.
– Может быть.
– Да что там предполагать?
Поведя плечом, он, в свою очередь, спросил:
– Так что ты там раскопала о знаменитой семейке?
– Довольно мало. – Он испытующе посмотрел на нее, а она несколько насторожилась. Наконец, когда еда была подана, продолжила: – О'кей. Я, конечно, нашла кое-что о киднеппинге, о семье, но… информация обо всем этом крайне скудная.
– Так что, зря сходила?
– Почти. Но я еще не все подшивки просмотрела. – Она принялась за салат.
– И где ты еще будешь копать?
Она улыбнулась и отпила глоток, исподлобья взглянув на него.
– Есть множество источников: «Орегонец», отчеты исторического общества, архивы полиции. Не забывай, я ведь в самом начале пути.
– Решила из ничего шубу сшить?
– Ну почему же из ничего!
– В истории твоего папаши есть один большой пробел. Такой большой, как штат Монтана.
– Внимательно слушаю. – Она понимала, что ни в коем случае нельзя пренебрегать его мнением.
Он не спеша отрезал кусок мяса.
– Если правда все то, о чем ты говоришь, тогда почему Джинни Слейд не воспользовалась тем, что Лонда оказалась у нее в руках?
– Да кто ж ее знает?
– Правильно, никто не знает, – сказал он задумчиво. – Но она оставила тебя у четы Нэш не потому, что сама не могла удочерить.
– Я знаю, но…
– И видимо, пошла на преступление не из-за денег, так как остался невостребованным ее вклад в портлендском банке.
– Может быть, с ней рассчитались иным путем.
– Отец предлагал миллион долларов за возвращение дочери. В 1974 году это была приличная сумма, небольшое состояние.