Колыбельная для Титана
Шрифт:
Не знаю, о чем подумал Аттикус, когда его братца поджарило случайным ударом, но судя по выражению лица, оскорбился, что первым коротнуло не его. Это ж, блин, каким пришибленным идиотом надо быть, чтобы, глядя на кучку обгоревших останков, продолжать истово верить, что братец обрел силу Титанов и вот-вот возродится в образе Стихии?! Наверное, с таким же подходом в Средние века сжигали ведьм: избавлялись от тела, дабы спасти душу. Тупые фанатики…
— Что произошло? — Ева привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть алтарь.
— Не нужно, — посоветовал,
Ведьма подняла лицо, внимательно посмотрела мне в глаза и послушно уткнулась носом в ключицу. Умница моя! Вот бы она такой же покладистой была десять минут назад, когда я ее из гробницы выпроваживал…
Вновь сконцентрировался на маге. А он-то, оказывается, тот еще мазохист! И нетерпеливый какой. Зажился, видимо, неубиваемый ушлепок. На тот свет захотелось, к братцу. По крайней мере, это объясняло, какого черта он вдруг схватил шар-ключ и, вытянув его к потолку, проорал голосом иерихонской трубы:
— Придите, о могучие!
Логичнее было орать это на древнеегипетском: вряд ли Титаны успели бы выучить современный язык, но Аттикус над подобными мелочами не задумывался. А Бестиарам вообще было пофиг, кто там что орет — у них имелся свой план. И заключался он в зачистке территории: ее и так было мало.
Потому вторая молния тоже попала в цель. С тихим звоном ключ свалился на алтарь, по инерции докатился до края каменной плиты и оттуда — по полу к нашим ногам. Ева вздрогнула, когда шар остановился, ударившись о ее ступню. А я резко подобрался:
— Пора! — сказал, двумя движениями наотмашь рисуя на стене букву «X».
— Что это?! — ахнула Ева, круглыми глазами глядя, как перед ней разрастается черный зев перехода. Я криво ухмыльнулся:
— Наш персональный выход.
Вообще-то он должен был быть только моим! Пересекать завесу опасно даже для заклинателей. Туда ведь только самые безбашенные суются. Ну или те, у кого просто нет другого выбора. Я как раз относился ко второй категории. Потому что три Бестиара над головой — это тот самый редкий случай, когда сваливать нужно любым доступным способом. Даже если этот способ — транзитом через грань.
— А разве нам туда можно?! — испуганно просипела ведьма.
Я молча кивнул. Хотя на самом деле — фиг его знает. Совет придумал этот способ «тактического отступления» потому, что в исторических документах упоминались те, кто туда сходил и вернулся обратно живым. Правда, ни одного свидетеля найти не удалось, но кто же, блин, не верит историческим документам?!
— Держись! — крикнул, собираясь совершить, возможно, самый глупый поступок в жизни… но тут Ева внезапно вырвалась из рук. Я опешил от неожиданности, а она упала на четвереньки, схватила успевший откатиться ключ и крикнула:
— Вот теперь я готова!
— На фиг он тебе сдался?! — рявкнул, обхватывая ведьму за талию (крепко, чтобы опять не сбежала!).
Она сунула шар за пазуху, вцепилась обеими руками в мой свитер и решительно ответила:
— Хочу разорвать связь.
Ни хрена
— «Делай, что должно, и будь, что будет», [25] — прошептал единственное умное, что пришло в голову, и, схватив ведьму в охапку, прыгнул в любезно раззявившую пасть бездну.
25
Марк Аврелий.
Что бы ни ждало нас за гранью, здесь оставаться точно было нельзя. А там у нас, по крайней мере, имелся шанс.
Ева Моргалис
Это как катание на американских горках: сначала ты медленно и печально взбираешься на вершину, теряя при этом гигабайты бесценных нервных клеток, а потом — рраз! Полторы секунды, и ты внизу. И даже не понял, что произошло.
Алекс полностью перегородил мне вид на алтарь, потому когда раздалось шипение и запахло жареным, пришлось подниматься на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть.
— Не нужно! — посоветовал парень.
Я посмотрела в его напряженное лицо и решила, что хороший сон важнее любопытства. Потому, как погибли братья Аттикусы, для меня осталось загадкой. И я нисколько об этом не жалею, хотя надо признать, немного удивлена. Мы ведь так долго к этому шли, так тщательно готовились, а битва взяла и промчалась мимо. Даже чуточку обидно…
А потом Апекс нарисовал размашистый крест на стене усыпальницы, и я поняла — хоть враг и мертв, все самое интересное только начинается.
Интересно, был ли хоть кто-то, кто шагнул за грань и вернулся оттуда живым? Хотела бы я посмотреть на этого отчаянного счастливчика. Может, он рассказал бы нам что-то полезное, важное, чтобы можно было подготовиться, ведь я, например, вообще не понимала, каково это: пересечь границу мира! Что, если мы моргнем здесь, а выморгнем где-нибудь среди вечной мерзлоты Вселенной?! Я не хочу туда, где нет тепла, света и воздуха! Я ведь не демон! Я простая ведьма. Я дышать люблю!
К счастью, времени на размышления у нас не было, а значит — и времени на то, чтобы передумать.
— Держись! — крикнул Алекс.
Мог и не кричать: я и так вцепилась в него как в последнюю надежду человечества. Хотя почему «как»? Он действительно был моей надеждой — последней и единственной. Ведь именно его присутствие давало мне силы и храбрость для самого безумного поступка. Именно с ним под руку я могла прыгнуть в пропасть. Он был моим компасом, моей путеводной звездой, моим ориентиром. Моим рыцарем и защитником. Я готова была рискнуть, если он был рядом, потому что верила: если мне суждено вернуться из бездны, именно он приведет меня домой.