Колыбельная виски

Коул Стиви Дж.

— Что?

— У тебя на лице эта дурацкая ухмылка. — Он прислоняется головой к окну.

Смотрю в зеркало заднего вида. Конечно же, у меня на лице самая глупая улыбка.

— Надеюсь, ты с ним не спала.

— Что? — Сердито смотрю на него и чувствую, что хмурое выражение моего лица, вероятно, похоже на мамино: одна бровь выгнулась дугой, ноздри слегка раздулись.

— Он хороший, но знаешь, Ханна, ты слишком хороша для него.

Молча смотрю на дорогу, сжимая руль обеими руками так сильно, что костяшки пальцев

побелели, а все мое тело напряглось.

— Не веришь мне, да?

Ничего не говорю, просто слишком сильно щелкаю поворотником.

— Он сидел в тюрьме. Ходят слухи, что он переспал с Дарлин на какой-то вечеринке под Новый год.

— Ей всего семнадцать.

— Именно. — Бо пожимает плечами. — Я имею в виду, он мне нравится и все такое, но как ты думаешь, что скажет папа, если ты будешь с ним встречаться?

— Я не собираюсь с ним встречаться, Бо, — фыркнула я. — А даже если так, то мне двадцать лет, и не важно, что думает папа.

— Ладно, как скажешь, — смеется он. — Знаешь, может быть, я и моложе тебя, но не дурак.

Поворачиваюсь, чтобы бросить на него еще один мамин взгляд, и он корчит рожицу, скосив глаза, наполовину высунув язык изо рта.

— Именно так ты выглядела сегодня утром.

Хватаю одну из папиных кожаных рабочих перчаток с подставки для напитков и ударяю его ею.

— Мне следовало бы...

— Но ты этого не сделаешь, потому что ты моя Банана, и ты слишком милая, — он усмехается, более чем довольный собой, когда я сворачиваю на подъездную дорожку.

— Я хочу убить тебя.

— Я тоже тебя люблю, сестренка.

Прошла неделя с тех пор, как я заснула в грузовике Ноя. Неделя с тех пор, как видела его в последний раз, потому что он всегда уходил прежде, чем я возвращалась домой с работы. Но что еще важнее, за последнюю неделю мама почувствовала себя лучше. Мне хотелось надеяться, но я знала, что это нормально. Через несколько недель после химиотерапии пациенты чувствуют себя лучше, а затем случаются рецидивы.

Мама сидит за туалетным столиком, а я стою позади нее, проводя щеткой по ее волосам, и ужасаюсь, когда на щетке образовывается большой комок волос. Это то, что вы не можете по-настоящему оценить, пока не увидите, как это происходит. В конце концов, это всего лишь волосы, но они так жестоко напоминают о том, что происходит что-то ужасное. Пытаюсь незаметно выдернуть со щетки волосы, прежде чем скомкать их и выбросить в маленькую мусорную корзину рядом с туалетным столиком.

— Детка, — говорит она, хватая меня за руку, которой я расчесывала ее волосы. — Все в порядке.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мама улыбается, прежде чем взглянуть в зеркало.

— Надо просто сбрить их, — кивает она. — Как Шинейд О'Коннор... я всегда считала ее красавицей. Думаешь, я смогу выглядеть, как она?

Наклоняюсь к ней и смотрю на нее в зеркало.

— Ты будешь выглядеть прекрасно в любом образе.

Вздохнув, она обнимает меня, прижавшись щекой к моей щеке.

— Ты все облегчаешь, милая.

Сдерживаю слезы и отодвигаюсь, похлопав ее по руке.

— Хочешь, я принесу папину электробритву? — Я должна была бы поблагодарить, может быть, сказать ей, что люблю ее, но все, что мне хочется сделать, это притвориться, что все в порядке. Мне хочется покоя.

Через двадцать минут на полу лежит кучка волос, и мама проводит рукой по гладкой голове.

— Ну вот, — выдыхает она, прежде чем схватить тюбик туши с туалетного столика, — все, что мне нужно, это тушь.

Даже без волос она все еще красива.

Мама накладывает слой туши на ресницы, прежде чем встать и раскинуть руки.

— Как думаешь, что скажет твой отец?

— Уверена, что ему понравится.

— Думаешь, он назовет меня бунтаркой? — Она выгибает тонкую бровь.

— Я в этом не сомневаюсь.

Мама смотрит прямо перед собой на свое отражение, и через несколько секунд ее лицо вытягивается, а улыбка медленно угасает. Сглотнув, опускает подбородок, но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, она направляется к своей гардеробной и закрывает дверь.

— Мам? — Подхожу к двери и стучу по крашеному дереву. — Ты в порядке?

Ручка поворачивается. Дверь распахивается, и оттуда выходит мама, одетая в одно из своих белых цветастых платьев. Она идет мимо меня к двери, останавливается и хватается за косяк, чтобы перевести дыхание.

— Мам… — Подхожу к ней сзади и кладу руку ей на спину.

Ее плечи поднимаются и опускаются от тяжелого дыхания.

— Может быть, я и умираю, но отказываюсь делать это без изящества.

С этими словами она выходит в коридор и медленно спускается по лестнице.

К моему большому удивлению, когда возвращаюсь домой с работы, грузовик Ноя припаркован возле мастерской. Когда открываю дверцу машины, из-за дома доносится отчетливый смех Бо.

Вместо того чтобы войти в парадную дверь, иду по каменным ступеням на задний двор. Ной, склонившись над папиным трактором, возится с двигателем.

— Нужен гаечный ключ? — спрашивает его Бо.

— Да.

Ной выпрямляется и хватает нижнюю часть своей испачканной машинным маслом майки, подняв ее, чтобы вытереть пот с лица. Мой взгляд устремляется прямо к обнаженной коже на его животе, затем к тем глубоким линиям, которые исчезают под поясом джинсов, висящих опасно низко на его бедрах. Когда парень опускает рубашку, мой взгляд летит к дерзкой ухмылке на его лице.