Колючие воины
Шрифт:
Гиг выдохнул с долей облегчения, но и немалой долей уныния. Работа в Бригаде очистки была самой тяжёлой и грязной в поселении. Считалось, что ежи, которые там работали – добровольно или принудительно, – являли собой жалкое зрелище. Про запах, который они источали после трудовой жизни в Бригаде, можно просто молчать, от него дохли даже назойливые мухи. Иглы нельзя было очистить даже за несколько чисток, и это уже после первой смены работы, а что говорить про более длительное нахождение в Бригаде. Плюс ко всему Служба охраны, функция которой состояла в поддержании порядка на объекте. Ежи – очень свободолюбивый народ, постоянный контроль доводил некоторых до нервного срыва. Многие пытались сбежать, но удавалось далеко не всем. Стоит заметить, что очистные сооружения находились в двадцати пяти километрах от города, а бежать в густые леса планеты мог только сумасшедший ёж.
Джифа и Мака решили не наказывать, ссылаясь на то, что пример Гига послужит им хорошим уроком.
– Гиг, ты же понимаешь, мы с тобой тоже пошли бы, но Совет нас не пустил, ты сам слышал, – почти хором говорили друзья. Так оно и было, Совет и Глава Граг и слушать не хотели доводы и просьбы Джифа и Мака. Им дали право присутствовать в момент вынесения приговора, но тут же выставили за дверь, когда они подали голоса в защиту друга.
– Да ладно, я всё понимаю, – уныло говорил Гиг, – давайте, ежари, бывайте. Почувствуете вонь на улицах – это я вернулся.
Все хором засмеялись, но смех вышел натянутым и недолгим. Друзья распрощались у дверей Гильдии. Пожали лапы, постучали друг друга по плечам и разошлись каждый в свою сторону.
Вынося наказание сыну, Глава Клана не мог скрыть горечь в голосе. Граг Эльградэ возглавлял Клан уже двадцать пять лет. Когда у него с чудесной Иголочкой (так он называл свою жену) появился Гиг, Граг был самым счастливым отцом на планете, да что там на планете, во всей расе: у него будет достойный преемник, достойный сын своего отца, своих предков. Но жизнь распорядилась иначе. Гиг не хотел служить Клану, не хотел он также слушать своего отца и свою мать. Ни учёба в школе, ни учёба в профессиональном комбинате, ни работа на производственном поле по выращиванию самого известного продукта на всех шести планетах – голубого эрлинберга, – работа, на которую мечтали попасть все жители планеты Акакоэ, никак не задевали струн души Гига. Ему всё казалось скучным. Он наслаждался только одним – игрой в лиственный мяч. В ней он достиг неких успехов и ему это нравилось.
Гигу разрешили заскочить домой в семейную нору, чтобы лично сообщить матери и сестре о своём «назначении» и собрать вещи первой необходимости. Он с тяжестью на душе подошёл к норе. «Дом, милый дом», как сказал бы житель западной части планеты. Мама будет недовольна новостями. Он с шумом выдохнул и открыл входную дверь. И его сразу чуть не сбила с лап младшая сестра Лизи. Она накинулась на старшего брата ураганом, громко смеясь и всячески стараясь повалить того на пол. Гиг натянул улыбку, поднял сестрёнку на лапы и чмокнул в лоб. Опустив её на пол, разверну к себе ещё мягкими иглами и шлёпнул ладошкой чуть ниже спины, и та с нестихаемым воплем: «Иг, Иг!», унеслась вглубь норы.
Гиг решил сначала подготовить необходимые вещи перед убытием в Бригаду, но затем собрался с духом и пошёл к матери. Подходя к кухне, он услышал её голос:
– Сын, ты опять не убрал утром в комнате. Почему я должна… – она вышла из двери кухни и, увидев Гига, резко смолкла. – Что случилось? На тебе мордахи нет.
– Мам, – начал Гиг, нервно улыбаясь и почёсывая иглы на затылке, – я допрыгался.
Нара, так звали жену Главы Грага и мать Гига, опустила лапы, не сводя взгляда со старшего сына.
– Допрыгался?! – Нара всплеснула лапами. – Какое наказание сейчас? Снова газоны стричь в парке?
– Нет, мам, Бригада очистки. Отец полчаса назад выписал назначение. Я за вещами, ты правила прибытия знаешь, – ответил Гиг, и опустив голову, поплёлся к себе.
Нара осталась стоять в прихожей, когда Гиг закрыл за собой дверь в комнату, и продолжала стоять, когда в семейную нору вошёл Граг. Посмотрев на мужа, она ещё больше потеряла дар речи, на нём не было морды вообще.
– Граг!? – тихо произнесла она. Нара знала, какие виды имел её муж на сына, какие возлагал надежды на него. Несколько десятков «очередных назначений», которыми Совет наказывал его, сотни разговоров об ответственности, которые вёл Граг со своим ним, – ничего не приносило плодов. Но в душе она надеялась, что её Гиг никогда не получит назначение в Бригаду очистки. Это было очень суровым наказанием для зрелых ежей, не говоря уже о подростке, коим являлся Гиг. Ежам, которые отрабатывали срок в Бригаде, в дальнейшей жизни было сложно найти место в нормальном обществе. Ладно штамп в бумагах – это, в конце концов, можно было закрыть более цивилизованными поступками, становясь на путь порядочного жителя Клана. Но спрятать иглы, кончики которых принимали ни с чем не сравнимый оранжевый окрас было невозможно. Применяемые химикаты на этапных фильтрах, с десятого по шестой, окрашивали ежей в «цвет бригады». Этот цвет знал и млад, и стар.
– Где он? – спросил Граг жену и, не дожидаясь ответа, сам пошёл в комнату сына. Он застал его, уже сложившего вещи в походную сумку.
– Спасибо, папа! – язвительно произнёс Гиг и тут же пожалел о своих словах.
– Я устал от твоих выходок, я устал постоянно отмазывать тебя, покрывать твои выкидоны…
– Да что я сделал!?
– И у тебя язык поворачивается говорить – «что ты сделал!?» Ты вообще совесть проиграл в свой мяч. Ещё неделю назад ты угнал полицейскую карету, до этого влез ночью в центр здоровья «понежиться под УФ», так ты говорил? И ты мне говоришь: «Что я сделал?» Да за один центр здоровья уже в Бригаду путь. Мне дали возможность изменить решение! Но я вижу, что здесь нечего менять! – говорил Граг, а у самого от раздражения вставали дыбом иглы.
– Да, мяч! Там я чувствую себя нужным, я в команде. А ты только увлечён службой. Ты не был ни на одной моей игре. Как ты можешь вообще меня осуждать? От тебя одни обещания и только слышишь – «Я! Я! Клан! Клан!». Да зачем я нужен Клану, если я не нужен даже собственному отцу?
– Замолчи, ёж! – проревел Граг. – Этим кланом руководили твой дед и три прадеда, и ты не смеешь так говорить. Ты недостоин носить фамилию Эльградэ после таких слов!
В комнату влетела Нара, испугано смотря на мужа.
– Не надо, Граг, – резко, но просительно произнесла она.
– Уйди, женщина, это игла от моей иглы, и я буду принимать решение!
– Мам, не лезь, – вторил отцу Гиг.
– Вы – два упёртых кларыга с лесных болот! – возразила она. Она знала обе стороны этой монеты. Знала, как Гиг старался быть первым, чтоб отец гордился им. И знала, как Граг переживал, что не уделяет внимание сыну. Служба Клану занимала львиную долю его времени. Сейчас на Главе висело больше обязанностей, чем на его предках даже тридцать лет назад. Но ни Граг, ни Гиг из-за своего упрямства не разговаривали друг с другом об этом. Сын решил таким путём, недостойным сына Главы, добиваться внимания отца. Сколько раз он хотел кинуться ему на шею и просить простить его, но этого не случалось, потому что он уже не доверял отцу. Граг же считал, что сына не исправить. А поговорить с ним по-отцовски в семейной норе, ему мешали гордость, и привычка всем управлять. – Что вы делаете? Остановитесь!
– Я отрекаюсь от тебя, – в гневе проговорил Граг, – ты мне больше не сын. Вон из моего дома.
– Да очень надо, я жил и рос без тебя. И прожить смогу, даже в той же Бригаде.
Граг влепил Гигу пощёчину, на пол полетело несколько сломанных иголок. Нара, вскрикнув, закрыла ладошками пасть. Этого никто в этом доме никогда не видел. Голова Гига мотнулась в сторону и вернулась на прежнее место уже со злостью и слезами в глазах. Его иглы встали дыбом, он сжал кулаки, но дальше этого дело не пошло. Он понимал, что ничего противопоставить отцу не сможет.