Колючка для Властителя небес, или Как раздраконить дракона
Шрифт:
— Ты как, в норме? Можно рассчитывать на твою помощь? — переключив внимание на меня, уточнила Сола, на что я, сглотнув подступивший к горлу ком, неуверенно кивнула. — Вот и славно, а то Ларишка не выносит вида крови, может в любой момент грохнуться в обморок, поэтому на неё рассчитывать бесполезно, а другие женщины пока доберутся… В общем, ты поняла.
Ступая вслед за Солой в комнату, я кляла себя на чём свет стоит, за то, что ввязалась во всё это, но, выбора особо не было, о чём свидетельствовали надрывные крики роженицы.
Лежащая на кровати светловолосая молодая женщина, с большими миндалевидными глазами и пухлыми губами, искусанными в кровь, при виде нас немного приободрилась, даже постаралась улыбнуться, насколько позволяла стиснутая от напряжения челюсть.
— Слава богам, ты пришла, Сола, — выдохнула она, когда настал перерыв между схватками, — как-то неожиданно всё началось, я не успела вовремя тебя предупредить, прости.
— Не говори глупости, Марийка, — отмахнулась та, — всё в порядке. Скажи лучше, давно начались схватки, и какая продолжительность между ними?..
Слушая краем уха разговор, при этом стараясь не вникать в детали, я окинула взглядом комнату, чтоб немного отвлечься, и, тем самым, успокоиться, насколько это возможно в данной ситуации. Уютная обстановка говорила о том, что у хозяйки несомненно имеется вкус. Подобранные в цвет гардины и покрывала, светлый шёлк на стенах, гармонирующий с пушистым ковром на полу, цветы, вышитые картины… В комнате приятно было бы находиться, если бы не причина, по которой я здесь оказалась.
— Миларика, — окликнула Сола, внимательно всматриваясь в моё лицо, видимо прикидывая, надолго ли хватит моего показного спокойствия, — садись в изголовье кровати и возьми Марийку за руку. Постарайся сосредоточиться на исходящем от неё тепле, и как только почувствуешь, что повеяло холодом, попробуй поделиться своей энергией.
— Как? Мне никогда не приходилось делать подобного, — стараясь, чтоб не дрогнул голос, промолвила я.
— Это не так сложно, на самом деле, как может показаться. Представь, что из твоей руки перетекает в её ладонь некий поток, наполненный силой, — объясняла Сола, шустро раскладывая тем временем принесённые Ларишкой вещи, чтоб были под рукой. — Дело в том, что наши малыши забирают при рождении много энергии, и надо подпитывать маму, чтоб не произошло истощения, и, последующего выгорания. Я чувству в тебе большой потенциал, поэтому просто доверься мне и делай, как я сказала.
Не став спорить, села на кровать и Марийка, молча, вложила в мою протянутую руку свою ладонь, благодарно улыбнувшись, вот только от улыбки спустя миг не осталось и следа, поскольку та была стёрта очередным приступом боли.
Женщина закричала, и я чуть не взвыла за нею следом, поскольку та сжала мою ладонь так, что казалось, затрещали кости, но тут же, словно опомнившись, ослабила хватку. Не знаю, сколько прошло времени, ведь для меня происходящее слилось в один сплошной кошмар, но в какой-то момент я вдруг ощутила, как ладонь в моей руке начала леденеть.
Схватки шли одна за другой, Сола суетилась в ногах, собираясь принять ребёнка, и отвлекать её не посмела, поэтому пришлось вспомнить наставления и сосредоточиться, представив, как из моей руки в заледеневшую ладонь женщины перетекает энергия. Сначала ничего не происходило, кроме того, что холод стал ещё сильнее, но, спустя пару мгновений, я почувствовала тот самый поток, о котором мне говорили. Ответственность за жизнь роженицы давила непосильным грузом, и, признаюсь, когда ладонь Марийки стала теплеть, я чуть не разревелась от нахлынувшего облегчения, правда, уже спустя секунду забыла обо всём на свете, услышав звонкий детский крик, раздавшийся в комнате. Маленький верещащий комочек напрочь вытеснил все мысли из моей головы, оставив только море счастья от осознания того, что немного причастна к его появлению на свет.
Спустя полчаса, я, на дрожащих ногах, спустилась в гостиную, успев за это время и подержать малыша на руках, и получить словесную благодарность от его мамы и папы.
Наблюдая за тихим семейным счастьем, за влюблёнными взглядами новоиспечённых родителей, за той нежностью и теплотой, что прослеживалась в каждом их мимолётном прикосновении друг к другу и к малышу, я не знала о чём и думать, ведь изначально для меня все демоны казались монстрами, а женщины, живущие в долине — пленницами, но, по факту, всё было далеко не так однозначно. И это не укладывалось в голове.
Оказавшись в долине я видела вокруг жизнь, во всех её проявлениях, в том числе и разницу в поведении окружающих — как настороженность во взглядах, так и интерес, как безразличие, так и жалость… Но то же самое можно наблюдать в любом другом месте, будь то город или селение, с жителями — драконами или людьми. Да, прав был великий мудрец древности, когда говорил, что мир не делиться только на белое и чёрное, на добро и зло, поскольку он многогранен. И даже в добром человеке может однажды проснуться ярость или ненависть, а в злом — любовь или сострадание.
Наблюдая за демоном, ставшим отцом, я видела в его взгляде, обращённом на жену, безграничную любовь. И сейчас он вовсе не казался мне монстром из легенд. Да, без сомнения и среди них есть те, кто подтвердит подобное нелестное звание, но они есть и среди людей.
Я так устала от волнений, переживаний и роящихся в голове мыслей, что свернувшись калачиком на диване в гостиной, уснула, с чистой совестью оставив все размышления и предположения на потом.
***
Глубокий сон наполнил сознание яркими образами, причём, я вполне осознавала, что всего лишь сплю, поэтому нисколько не удивилась, когда моему взору открылось то самое озеро, где мы впервые встретились с Хранительницей и её фамильяром.
Белые лилии неспешно покачивались на волнах, которые поднимал на озере свежий ветер, бросавший в лицо мелкие брызги. В лесу, как и в прошлый раз, распевали птицы, радуясь окончанию жаркого дня и приветствуя наступление вечерней прохлады, а под ногами шуршал мелкий песок, стоило только переступить с ноги на ногу.
«Эрика, милая моя, слава Великим, ты пришла на мой зов», — тихий голос, раздавшийся в голове, принадлежал Данвэлу, отчего сердце замерло в груди, а потом забилось в ускоренном ритме.