Колючки в брачной постели
Шрифт:
– Нам надо поговорить с родителями Славки.
– Ага. И с ними тоже.
И так как последнее было осуществить легче всего, то именно со звонка родителям Славы подруги и начали. Время было еще не самое позднее, и девушки рассчитывали, что уже сегодня они разживутся какой-нибудь информацией от этих двоих.
Вот только покинуть опечатанную квартиру оказалось потрудней, чем попасть в нее. Когда подруги собрались выходить, они услышали на лестничной клетке возбужденные голоса бдительных соседей.
– А я вам говорю, что печать кто-то снял! – вещал тоненький женский голос.
–
– Нет, не мальчишки. Какие мальчишки? Скажете тоже! Это вы свою молодость вспомнили, Христофор Бонифатьевич! Это раньше мальчишки туда – сюда шмыгали, а нынче у нас в подъезде всего двое детей, одному полтора года, второму три. Они и до дверной-то ручки не дотягиваются, что уж там говорить про печать.
– Кто же тогда мог, Фаина Наумовна?
– Уж даже и не знаю, что предположить-то! Небось мародеры?
– Мародеры – это у вас со времен вашей бабушки еще страхи сохранились, Фаина Наумовна! Гетто, еврейские погромы, и всякое такое! Нынче этого нет! Нынче у нас толерантное общество, сколько раз можно вам это повторять!
– Повторяйте хоть до второго пришествия, Христофор Бонифатьевич! А только я вам так скажу, общество отдельно, а люди отдельно! И вообще, не пойму я, к чему вы вдруг мою национальность к этому вопросу решили приплести? Обидеть меня снова хотите, так что ли? Никак забыть не можете, как ваши уважаемые родители против меня настроены были?
– Прямо удивляюсь вам! И что вам мои покойные батюшка с матушкой покоя-то не дают! Уж и на свете-то их, считай, как третий десяток нету, а вы им все былые обиды забыть не можете!
– Да как же тут забудешь, когда…
– Ша! – неожиданно гаркнул мужской голос. – Ша, Фаина! Ты про дела говори, а не мыслью по древу растекайся! Что конкретное у тебя на уме есть, ты говори! А так нечего!
Но неизвестная подругам Фаина Наумовна и не думала сдаваться.
– Вы мне не тыкайте, пожалуйста! Мы с вами хоть и женаты, Христофор Бонифатьевич, но субординацию забывать не следует. Или забыли о моих заслугах перед Отечеством? Они повыше ваших будут! Так что я требую вашего ко мне уважения.
– Забудешь о ваших заслугах, как же! Каждый день мне это напоминаете.
– Ах так! И зачем я только согласилась на это замужество! Жила бы себе спокойно, внука бы растила. И не знала бы ни вашей грубости, ни вашей черствости, Христофор Бонифатьевич.
– Что это вы такое говорите, голубушка? А разве не вы настаивали, чтобы мы квартиры свои так обменяли, чтобы мы с вами в постоянном тесном соседстве были? А?
– Снова вы за свое! Я вам о деле, а вы былое вспоминаете все!
Препирательства между старыми чудаками могли продолжаться еще долго. Но Леся не выдержала, открыла дверь и увидела перед собой странную парочку. Маленькую старушку в плетенной крючком шали и высокого широкоплечего и какого-то мясистого старика с пышными усами рядом с ней.
– Здравствуйте! – поздоровалась Леся с опешившими стариками. – Вы уж нас с подругой извините, что мы стали свидетелями вашей ссоры. Мы не мародеры и не грабители. Мы занимаемся независимым расследованием случившегося преступления. И мы очень хотим, чтобы
И увидев, как блеснули глаза двух стариков, поняла, ее удар угодил точно в цель. Они помогут! Скучая на пенсии, но не растеряв природного острого ума, эти двое охотно помогут следствию. Вот только у мальчишки – оперативника, который допрашивал стариков, не хватило времени, чтобы повнимательней послушать ближайших соседей убитых женщин. А если бы он их послушал… О – о-о… Тут бы он услышал массу всего интересного.
В этом подруги были уверены и не ошиблись.
– Значит, частные сыщики? – прищурился на девушек Христофор Бонифатьевич, подбоченившись и став еще выше ростом. – Интересно. Впервые вижу, чтобы женщины были сыщиками. Хм… И как? Получается у вас?
– Вообще-то, мы частным сыском занимаемся в свободное от основной работы время, так что… мы не профессионалы, а скорее любители.
– А что же за работа у вас?
– Мы владеем туристической фирмой. Отправляем людей на отдых.
– Одна из вас владеет? – тут же вмешалась Фаина Наумновна. – Или в равных долях?
– В равных. И чтобы избежать вопросов, которые нам обычно задают, сразу скажем, что риски наших клиентов застрахованы. Если их отдых сорвется по нашей вине, они получат обязательную солидную компенсацию. Нашему бизнесу уже семь лет. И мы за это время ни разу не сменили юридического лица!
– Это хорошо! – одобрила Фаина Наумовна. – А то этих фирм – однодневок нынче развелось, не пересчитать! Только и читаешь в газетах, эти открываются, эти закрываются, а другие вовсе банкротами себя признают. И что делать в таком случае пострадавшим клиентам? На этот вопрос у нас в государстве до сих пор весьма туманный ответ.
– Что ты хочешь, Фаина? Мы пришли к капитализму всего двадцать лет назад или даже чуть меньше этого. Все наши прежние дореволюционные наработки были уничтожены в пламени революции и войн. А в Европе капитализм эволюционирует и процветает вот уже третью сотню лет! Конечно, они далеко ушли от нас в плане законов и прочего. Лет через сто и в нашем обществе наступит почти что всеобщее равенство, к которому мы в советские годы так рвались. Только основано оно будет не на принудительной, а добровольно – общественной основе. Если человек одинок и богат, то платить налоги он станет больше, чем другие. Ну, а к примеру, человек с тремя малолетними детьми, имеющий бюджетный оклад, станет получать всяческие пособия и льготы, которые помогут ему поддерживать приличный уровень жизни. Пусть и в самом низу среднего класса, но все-таки именно среднего!
– И к чему это все приведет, Христя?
– Это приведет ко всеобщему равенству и процветанию всей страны!
– Ты эти идеологические термины оставь в своем прошлом! Нынче они не работают.
– Нынче – нет! А лет через шестьдесят заработают!
– Долго ждать!
– А я не тороплюсь!
Старики были готовы сцепиться в очередной интеллектуальной схватке. Каждый собирался отстаивать свое мнение с пеной у рта до сердечного приступа и питья валидола, а возможно, что и вызова бригады неотложной помощи. Но Леся остановила бой, сказав: