Кома (Вор должен сидеть)
Шрифт:
Кто мог включить здесь свет? И откуда в лабиринте электричество? А кто разбил эти клумбы огромных, пёстрых цветов, тянущиеся вдоль стен? Может, в пещерах есть ботанический сад? Надо спросить у Генки, он все знает. Генка сидел, прислонившись к песчаному валуну, и играл в ножички, втыкая финку в землю. Когда та попадала в начерченный круг, он довольно смеялся. Рядом валялась стеклянная бутылка с лимонадом. Странно, они ж не брали с собой лимонад. Денис взял бутылку, сделал глоток и положил её на прежнее место. Лимонад оказался приторно-сладким и совершенно не удалял
Где-то вдали, за уступом породы, послышались голоса и злобный лай собак.
– Кажется, отец – Денис оторвался от ручейка, – сейчас устроит!
Генка вскочил с земли.
– Бежим! Я знаю место, где можно спрятаться! Там темно, они нас не найдут!
– Погоди, они же нас ищут! Давай, подождём!
– Нет, ждать нельзя.
Генка подхватил рюкзак, бросил туда нож и помчался к туннелю. Голоса приближались. Теперь Денис чётко слышал отца. Он звал его и грозился выпороть. Да, Генка прав, надо бежать.
Денис бросился следом за приятелем. Свет остался позади. Вновь стало холодно и страшно. Денис щёлкнул фонариком, тот выхватил из темноты часть пещеры. Узкую дорожку между отвесными стенами, украшенными известняковыми проплешинами. Развился. Куда бежать? Впереди, слева раздавался глухой топот. Денис устремился на звук. Надо догнать Генку, он знает, где можно спрятаться.
Поворот, ещё один. Опять развилка.
– Генка?!
Денис прислушался. Тишина.
– Генка, ты где?!
Шелест перепончатых крыльев. Чёртовы мыши. Улетайте!
Тихо! Стук! Какой-то необычный. Железо о железо. Глухой, почти без эха. Откуда-то справа.
Бум-м-м! Бум-м-м! Бум-м-м!…
Денис свернул с главного прохода в маленький рукав. Здесь оказалось ещё холоднее. Кое-как прополз в расщелину и очутился на маленькой полянке, выходившей к огромному подземному озеру. Да, в пещерах же есть озера. Какое оно чудесное и бесконечное… Наконец, можно напиться вдоволь. Но кто же стучит? Удары не прекращались.
Денис повернулся и заметил Генку. Он вновь сидел на песке. Но уже не играл в ножички. Вялыми движениями стучал ножом по сапёрной лопатке.
– Ты что делаешь? Просто так… Мне нравиться.
Денис пожал плечами. Подобрался к воде, лёг на живот и сделал несколько жадных глотков. Вода была холодной и свежей. Не то, что приторный лимонад. Денис пил и пил. Но странно, жажда не пропадала. Что за ерунда? Почему?
Он поднялся и вернулся к Генке. Тот по-прежнему занимался своим странным делом. Денис присел рядом и стал слушать. Бум-м-м!… Бум-м-м!…
Денису становилось теплее. Ему показалось, что причиной тому были эти металлические звуки. Он грелся от этого звука. От монотонных ударов ножа о сапёрную лопатку. Необычное явление, надо будет рассказать учителю физики. Не останавливайся, Генка, иначе я замёрзну. Давай, давай…
Денис вновь закрыл глаза. Услышал над головой знакомый шум крыльев. Шум то приближался, то удалялся. К нему добавлялся лёгкий шелест воды в озере, хотя непонятно, почему он возникал, ведь в пещере ни ветерка. Гамма этих необычных звуков действовала завораживающе, хотелось тут же уснуть и увидеть добрые волшебные сны.
И лишь одно мешало это сделать и не давало вкусить полного блаженства.
Бум-м-м!… Бум-м-м!… Бум-м-м!…
Глава 2
1992 год. Санкт-Петербург
– Ребята, «стошечку» [1] не подадите? – страждущий дедок, напоминавший Робинзона Крузо в период депрессии, перекрестился справа налево и протянул перевязанную грязным бинтом руку с когтистыми пальцами, – в честь праздника святого, православного.
– Креститься научись правильно, православный, – усмехнулся Угаров, отталкивая просящую длань.
– Будете снимать девчонок, снимите и мне, – миролюбиво прокричал вслед попрошайка.
– Обязательно.
1
Стошечка – расценки указаны по курсу 1992 года
Андрей с силой толкнул чёрную железную дверь, едва не опрокинув выходящего покурить вышибалу.
– Э, поаккуратней! – агрессивно огрызнулся тот, но, узнав Угарова, приглушил звук и посторонился, – а, это вы… Здрасте.
– Здоровее видали. Михей у себя?
– Да, был здесь.
Андрей кивнул Денису и, выбросив окурок, перешагнул порог заведения.
Они миновали полутёмный танцевальный зал, где в такт медленным свинцовым аккордам «Металлики» раскачивались человек пятнадцать подростков, и поднялись на второй, административный этаж. Кабинет директора ютился в конце коридора, заставленного строительными материалами, бочками с краской и двухметровыми коробками с игральными автоматами. Пахло ацетоном и деньгами.
– Ты посиди здесь, я сначала один…, – Угаров оборвал фразу, ибо распахнулась директорская дверь.
Михеев Борис Фёдорович, рыжеволосый сорокалетний директор кафе, с бравой улыбкой стоял на пороге кабинета. Оперативная связь с нижним этажом была налажена превосходно.
– Добрый вечер, Андрей Валентинович… Проходите. Поужинать заскочили?
Голос директора отдавал мёдом. Сам же он, как показалось Денису, походил на рыжего поросёнка под сметанным соусом с хреном. Жирненького и сладенького одновременно.
– Нет… Дело есть…
– Конечно, – Михеев уступил дорогу, – молодой человек, пожалуйста.
Денис кивнул и прошёл в директорские апартаменты.
– Это Денис. Опер новый, – представил его Угаров, вошедший следом.
– Очень приятно, – Борис Фёдорович продолжал улыбаться, – Денис, а по батюшке?
– Сергеевич, – немного смутился тот, пожимая его пухлую ладонь. В двадцать пять ещё непривычно, когда к тебе обращаются по имени-отчеству.
– Присаживайтесь, – директор принялся суетливо убирать рулоны обоев, сложенных на кожаном диване, – мы ремонт затеяли, приходится все здесь хранить, а то разворуют. Может, кофейку? Или пивка?