Команда хоть куда
Шрифт:
Юная воровка вспомнила каждого матроса, за дни пути успевшего задеть ее хоть одной фразой, грубой или пошлой. Или даже единственным словом. И Вальдера, этого самодовольного болвана, тоже не забыла. Тот только и мог, что размахивать, как флагом, своим положением. Теплым местечком при королевском дворе. Да командовать еще. Ею, Аникой, помыкать!
Из-за этого сыщика-лопуха оба они чуть не угодили в переплет. С возможным, кстати, трагическим исходом. И за каким-то псом Аника еще полезла Вальдера вызволять. Зачем, спрашивается?
Ну а напоследок юная воровка
Во сне Аника взглянула другими глазами на этого человека. На его лицо, казавшееся презрительным и самодовольным. На его манеру говорить — одновременно с высокомерием и снисходительно, вежливо, но с подчеркнутым превосходством.
А главное: Ролан, недолго думая, сунул ее в самое гнездилище врагов. Аника же с овечьей безропотностью согласилась. Зачем, скажите на милость? Зачем? Зачем?! Зачем?..
«Зачем?» — было первым словом, что прошептала лазутчица после пробуждения.
На топчане она провалялась еще час. А потом дверь сарая-барака отворилась. Внутрь вошел рослый раб, впереди себя кативший тачку. На тачку был водружен немаленьких размеров котел, из которого доносился запах чего-то съестного. И явно вкусного.
Успевшие проснуться девочки, радостно повизгивая, столпились вокруг котла. Некоторые отпихивали товарок помельче, стремясь оказаться как можно ближе к еде. В руках многие из пленниц держали наготове медные ложки и миски. Откуда, задалась вопросом Аника. А потом догадалась заглянуть под топчан. Где и обнаружила свой немудрящий набор посуды.
«Вот и первый промах, — подумала юная воровка с досадой, — о чем-то узнавать позже других. Не лучшее начало для лазутчицы».
Похлебка из котла оказалась не столько вкусной, сколько сытной и наваристой. О большем, впрочем, соседки Аники по бараку вряд ли посмели бы мечтать. Рожденные в бедных семьях, они, наверное, не каждый день вообще-то могли наесться досыта.
Другое дело — дочь предводителя столичных воров. Чей промысел, хоть и слыл опасным да порицаемым законами, однако доходным был тоже, вполне. Потому-то, если другие девочки уминали похлебку за обе щеки, то у Аники трапеза прошла заметно медленнее. И принесла куда меньше наслаждения.
Когда обед был закончен, раба с котлом сменила пара молоденьких ведьм. Они еще походили на близняшек в своих однообразно-черных одеждах. И почти одинаковыми же звонкими голосами ведьмы велели девочкам строиться в два ряда и следовать за ними, наружу.
Во время второй своей прогулки по странному городку Аника смотрела на него уже не с любопытством, а оценивающе. Задавшись мыслью, а легко ли будет отсюда сбежать. В итоге пришла к выводу, что легко… наверное. В городке-то ведь даже ворота не запирались по причине их отсутствия.
Но чтобы побег удался, самое меньшее, что требовалось — это бегать побыстрее и хорошо знать планировку города. Чтобы добраться до ворот кратчайшим путем. И не угодить ненароком в какой-нибудь рукотворный тупик вроде давешней груды бочек и ведер.
Еще, как верно предвидела Аника, ведьмы могли попытаться задержать беглянку, в том числе посредством магии. А значит, от нее не помешало бы хоть какое-нибудь средство защиты.
Привели девочек-пленниц к самому высокому зданию в городке. Высотою оно было в целых три этажа. Широкое каменное крыльцо здания успело густо покрыться щербинами и даже трещинами. От двустворчатой двери осталась всего одна створка. Да и та держалась неровно и, видимо, на честном слове.
Третий этаж являл собою небольшую башенку, которую в прежние времена украшали огромные часы. Теперь, однако, круглый циферблат успел растерять большую часть прикрепленных к нему металлических цифр. А единственная оставшаяся стрелка остановилась навечно.
По всей видимости, когда-то в здании располагалась местная ратуша. А на втором этаже, в просторном светлом зале, уставленном множеством скамей, собирался Городской совет. В пользу этих предположений свидетельствовал и герб, что висел, чудом сохранившись, на одной из стен. Рельефная фигура, изображавшая что-то круглое, вроде пряника или печенья, в обрамлении кольца из листьев.
Единственное, зато огромное, окно когда-то было застекленным. Однако теперь мимо пустой рамы беспрепятственно гулял ветер. Потолок и даже стены покрывали пятна плесени. А углы успело обжить не одно поколение пауков.
Однако все перечисленное никоим образом не смущало и не волновало седовласую ведьму. Ту самую, что во главе группы посланцев Ковена принимала от королевства живые дары. А теперь ведьма стояла на пятачке свободного пространства в зале — спиною к окну, лицом же обратившись к рядам скамей.
— Садитесь, пожалуйста, — вежливо и без малейшей враждебности молвила ведьма, — меня зовут Ксантарда, и я возглавляю нашу общину.
«Эх… вот ведь пакость-невезуха! — про себя посетовала Аника, — получается, аж главарь… главариха Ковена сама с королевскими солдатами пришла на встречу! Хватило бы одного удара саблей, чтоб на тот свет ее спровадить. Или захватить могли бы… так даже лучше. Не пришлось бы меня в этот гадюшник засылать».
— …я буду обучать вас, посвящая в великое искусство волшебства, — говорила между тем Ксантарда, — я одна… ибо, к сожалению, у нас не хватает людей, чтобы обеспечить наставницей… опытной волшебницей каждую ученицу.
— Простите, пожалуйста, — с одной из скамей донесся робкий писклявый голосок, — а когда вы нас отпустите домой?
— Вы дома, — все также спокойно и даже дружелюбно, но непреклонно ответила ведьма, — теперь наша община… Ковен — ваш дом и ваша семья. А кто вас когда-то породил и где держал до сих пор, уже не имеет значения. Знаете, что ждало вас прежде? С людьми, называвшими себя вашей семьей… родней, не важно. Серая жизнь, полная нужды, унижений… и запретов. Да-да, запретов.