Командир Марсо
Шрифт:
— Да ты что, смеешься! Как же я, по-твоему, перевезу туда людей?
— Тебе дадут все машины, какие потребуются, все равно их надо забирать отсюда… Иначе тебе придется рассовать своих больных в окрестностях по разным местам. Но, во всяком случае, сейчас нужно вывезти госпиталь из района боевых действий.
— А как же с назначением новых медсестер?
— О них договоришься с Пайреном.
— А где же моя операционная? Ты же сам обещал мне, что Гарсиа…
— Операционная уже есть. Ты ее получишь.
После ухода Серве они обсуждают разные вопросы, связанные с транспортировкой имущества — оружия, продовольствия,
Обстановка вокруг замка совершенно изменилась. Люди поглощены делом, суетятся, окликают друг друга; в замок доносится гомон разговоров, веселые возгласы. Бойцы не испытывают никаких опасений и рады предстоящей перемене.
«И вот так всегда, — думает Марсо, глядя в окно. — Когда бойца перебрасывают в другое место, не говоря, куда именно, он всегда бодро настроен. Очевидно, в таких случаях людей манит неизвестность, новые впечатления, возможные неожиданности… По-настоящему, мне бы следовало объяснить им обстановку… А! Вот какой-то связной…»
В замок является много связных. Их прибытие и уход так часты, что на это почти не обращают внимания, кроме тех случаев, когда они приносят какую-либо интересную новость. Тогда эта новость распространяется с неимоверной быстротой. Обычно же через связных направляются отчеты о выполненных операциях, планы новых операций, данные разведки, различная информация, требования к той или иной службе…
В этот раз Марсо сам выходит навстречу запыхавшемуся человеку, спрыгивающему с велосипеда. Тот его, по-видимому, узнал. Велосипедист отдает ему честь и представляется:
— Поль Пейроль, боец второго батальона из отряда Жаку — Эмилио.
— Кто тебя послал?
— Никто.
— Как так никто?
— Я был по заданию своей группы в Палиссаке. Там видели проезжавших дарнановцев и немцев. Я подождал немного, чтобы посмотреть, не проедут ли еще. Потом решил, что будет лучше явиться прямо в замок и доложить вам об этом.
— Много ли их было?
— Два грузовика дарнановцев, две легковые машины с немцами.
Марсо сразу же сопоставляет это сообщение Пейроля с утренней информацией о прибытии большого отряда вишистской милиции на ферму Борденава.
— Откуда они ехали?
— С равнины.
— Я так и думал. А куда направлялись?
— Двигались по дороге, ведущей в лес.
Вот это уже не совсем понятно. Дорога, ведущая в лес, занята дальше отрядами Ролана. Такая авантюра слишком рискованна для двух грузовиков дарнановцев. Но тут Марсо вспоминает, что от лесной дороги идет также проселочная дорога по направлению к Бреньяде. А там ферма папаши Дюшана, дом, где живет Роз…
— Когда они проехали через Палиссак?
— Около часу дня.
На два часа у Роз была назначена встреча с Пайреном в замке. Сейчас уже почти три. Марсо боится даже думать о том, что могло произойти. Он зовет Рамиреса.
— Возьми двух бойцов и беги кратчайшим путем к ферме… Там Дюшан… Роз… Подходи осторожно. Мы боимся, не случилось ли беды.
— Пожалуй, уже поздно, — говорит Хосе Рамирес. — Я вижу к нам бежит по полю какая-то женщина.
— Это Соланж, — узнает Пейроль. — Одна. Бежит сюда, к замку…
— Да, конечно, уже слишком поздно, — говорит Марсо, чувствуя, как сжимается у него сердце.
Действительно,
Роз провела все утро за беседой с Соланж. После смерти Арамиса она впервые заговорила с Соланж о ее работе. Роз старалась хоть немного утешить девушку. Она рассказала о павших ранее героях, память о которых никогда не изгладится. Их жертвы были не напрасны, из скорби о них рождаются новые великие дела… Роз советовала Соланж работать, как можно больше работать, чтобы не оставалось времени для грустных мыслей и легче было преодолеть душевную боль. Днем Роз намеревалась отвести Соланж на первую деловую встречу, познакомить ее с товарищами по партии, которые заменят ей Жерара. Соланж, глотая слезы, обещала быть стойкой и достойной погибшего брата… Однако перед тем, как приступить к работе, ей хотелось еще раз побывать на его могиле. Ее неудержимо тянуло туда. Она все еще не могла поверить, что Жерара нет в живых. С ней не стали спорить и решили обедать без нее…
Стоя у большой печи, Дюшантиль наливала суп из объемистого чугуна; Мелани держала суповую миску. Дюшан спустился в винный погреб и нацеживал вино. Роз пошла к колонке набрать свежей воды. Сидя на своем обычном месте, в конце стола, старик-сосед в ожидании супа грыз сухой ломоть хлеба, лежавший у него на тарелке. Дом Дюшанов стоял позади других, и поэтому они последними узнали о прибытии немцев.
— Боши! — крикнул папаша Дюшан, возвращаясь в дом без бутылки.
У Роз тотчас же явилась мысль уйти через сад, а оттуда пробраться кукурузным полем в лес. Но дарнановцы уже бежали вниз по дороге — путь к отступлению в сторону леса был отрезан. Роз вспомнила о Соланж; она сейчас одна, на кладбище. Затем у нее мелькнула мысль спрятаться, но было уже поздно: на пороге дома появился Борденав-сын. В портупее, затянутый ремнем, он стоял, закинув голову, отбросив назад длинные, вьющиеся волосы, и с видом победителя смотрел на застигнутых врасплох людей.
— Ах, вот как! Семейка Дюшанов в полном составе! И в придачу та самая бабенка, которая нас интересует, эта маленькая шлюха-коммунистка!
Позади него виднелись два дарнановца, вооруженные новенькими автоматами, и немецкий офицер.
— Всем выйти! — закричал офицер.
Роз с гордо поднятой головой вышла первая. У дома стояло человек двадцать дарнановцев и с ними немцы. Некоторые из них ухмылялись.
— Ты что это так уставилась на меня? — орет Борданав, наступая на Роз. — Хочешь ночку со мной провести?
Он дает ей пощечину, от которой Роз чуть не падает.
— Марш! Пошевеливайся! Лицом к стене!
— Подлец! — кричит папаша Дюшан. — Ох!
Офицер ударил его хлыстом по лицу.
— К стенке, ты тоже!
Дюшан подносит руку к усам. По щеке у него течет кровь. Он молча становится рядом с Роз.
— Видал ты старого дурня? — говорит один из дарнановцев другому. — Вздумал еще разыгрывать из себя храбреца.
Дюшантиль и Мелани, белые как мел, взялись за руки, точно готовясь умереть вместе. Около них старик-сосед, шевеля губами, бормочет молитву.